~~~~~~~

[Naughty Archivist]

Глава 17. Бессильные мира сего

В зале Лилландрильского Военного Совета, основанного кинлордом Коридальфом ещё до начала Имперского Симулякра, собрались представители знати и высшие армейские чины. Присутствовали здесь и кинлорд Солтрин, и рив-командующий Талайниан, и леди Ланмилленар со своей свитой. Имперский писец с важным видом сидел за канцелярским столом и описывал ход собрания, а рядом расположился приезжий из Сиродиила - мужчина лет сорока пяти с гладко выбритым волевым подбородком и маленькими чёрными глазами. Одетый в генеральскую броню Имперского Темплара и плащ, он красным пятном выделялся на фоне желтого, синего и бледно-розового цветов, превалирующих в зале. Четверо крепких парней, носящих эполеты с волчьими головами стояли во всеоружии у дверей, блокируя доступ извне. Глава Братства Преследователей стоял неподалёку, подпирая плечом колонну, и внимательно следил за происходящим.
- Насколько далеко вы готовы зайти, генерал Талайниан, чтобы не позволить правительству Алинора устанавливать свои порядки на островах? - спросил Онтус Квантиус.
Мер, к которому он обращался, был без сомнения, самым статным и приметным в зале, он выглядел молодо, но внушительно, начищенная до блеска броня сидела на нём как влитая, а в безупречности осанки с ним не мог соревноваться ни имперский командир, ни сам кинлорд Солтрин. К слову, последний беспокойно блуждал глазами по собранию, нетерпеливо дожидаясь, пока все наконец выскажутся.
- Что я слышу, недоверие? Сомнения? - подался вперёд Талайниан.
- Сомнения в необходимости завоевательной кампании, если желаете, да. В мои полномочия входит поддержание порядка, обеспечение исполнения Имперского Закона на территории Саммерсета, настолько, насколько это возможно без притеснения исконных традиций вашего народа, а также миротворческие мисии в случае возникновения конфликтов. То, что я вижу...
- И есть ваша миротворческая миссия, разве нет? - ехидным голоском встряла Ланмилленар.
- Это самая масштабная гражданская война, которую мне довелось здесь видеть. План захвата власти в столице и уничтожения правящего двора Алинора не может быть утвержден мной единолично. Для этого нам, возможно, пришлось бы созывать Совет Старейшин, как в таких случаях и...
- Нам плевать на вашу имперскую бюрократию! - вновь перебила генерала леди Ланмилленар. - И на решение Совета! Нам известно гораздо больше, чем ваш Совет может представить! Алинор полон выскочек с их захватническими планами, дети самодура Корериила - ростки тирании, проросшие из дурного семени, должны быть выкорчеваны с нашей земли! Талмор не гнушается никакими методами укрепления своей власти! Мы же стоим на страже истинного закона! И мы используем любые методы, чтобы остановить истинных захватчиков - с вами или без вас.
Солтрин взмахнул рукой, подняв три выпрямленных пальца в воздух. Леди неохотно умолкла, продолжив выражать бушующие эмоции постукиванием пальца по навершию своего скипетра.
- Генерал Квантиус, - произнёс кинлорд вкрадчивым и осторожным тоном. - Наше соглашение...
- Я его помню.
- Кхм, я прошу проявлять уважение... - за спинами первого ряда собравшихся разнеслись шепотки придворной свиты и громкое поддакивание Ланмилленар. Солтрин с достоинством - всем, которое у него осталось - продолжал говорить, почти не повысив голос. - По условиям нашего договора мы предоставили вам полную свободу передвижения по нашим территориям, вложили массу усилий в постройку Форта Солтвест, отдали Морскую Крепость на нужды предстоящей кампании, открыли торговые пути, обеспечили жильём приезжих...
- Кхм! - громко и выразительно кашлянула леди Ланмилленар, обращая всё внимание на себя. - И вы, дорогой Онтус, не хотите - я бы даже сказала, не желаете! - знать с какими трудностями сталкиваются Ависен'эри каждый день, чтобы четыре десятка эфемов не отправились обратно домой в закрытых коробках, а на улицах не вспыхнули массовые беспорядки! Мы сделали для вас гораздо больше, чем вы вообще в состоянии осознать!
Лилландрильские Преследователи гордо подняли головы и выгнули спины - как есть гончие псы после удачной охоты. Ависен же исподлобья взирал бесцветными глазами то на Солтрина, вцепившенося пальцами в подлокотники, то на жену, в позе оратора стоящую в окружении знатных дам, все как одна ниже её на голову.
- Очень мало чести в том, что мы делаем, защищая имперских... граждан от своих собственных справедливо возмущенных собратьев, - отозвался глухим голосом Ависен, первый раз за час собрания. То, с каким горьким сарказмом он произносил слово "честь" сравнимо было с тем, как генерал Феранви Яростная произносит "Тамриэль". - Но это вынужденная мера. И я не хочу, чтобы генерал Онтус забывал об ответственности за экспансию, даже если называет её "мирным сотрудничеством". Решение кинлорда - неоспоримо, разумеется... Но я надеюсь, что впредь иметь дело с последствиями этого сотрудничества придётся алинорцам, а не нам. Вы ведь наверняка это предусмотрели, кинлорд Солтрин...не так ли?
- Я не вполне понимаю, к чему вы клоните, сэр, - Квантиус слегка качнул головой, так и не дождавшись ответа лилландрильского правителя спустя минуту тяжёлой тишины.
- Я к тому клоню, керум, что ваши легионы прибыли сюда в первую очередь, чтобы воевать... Так займитесь противником, - правильно расставленные акценты заставляли вслушиваться в каждое слово Ависена, улавливать смыслы и задумываться над ответом. - И избавьте город от своего присутствия, чтобы мы могли заняться наведением порядка. Рив-командующий?
Талайниан резко развёл руки в стороны и сделал несколько шагов к Онтусу.
- О чём мы вообще ведём разговор? Почему у вас вообще возникают какие-то сомнения? Нужно обоснование для начальства? Оно у вас есть! Алинорцы похитили Кольцо Воодушевления! Это плевок в лицо каждому из нас! Это объявление войны! И это угроза - прямая угроза свободе воли и благополучию людей и меров!
- Именно, - генерал Квантиус вышел в центр зала и примирительно закивал. - Возможно, вы не так поняли меня, господа. Речь не идёт об отказе от военной операции. Я уважаю договор с его величеством, - имперец развернулся и коротко поклонился Солтрину. - И ваш вклад в поддержание порядка, - мужчина повернулся к Ависену. - Я лишь хочу, чтобы вы уяснили позицию Имперского Легиона в этой войне, - взгляд тёмных глаз человека вновь остановился на суровом татуированном лице Талайниана. - Мы выдвигаемся вместе, подчёркиваю, вместе, а не в составе лилландрильской армии, с целью проведения миротворческой миссии, как уже было верно замечено. Моя цель здесь - прекращение конфликта, урегулирование ситуации. Вопросом подчинения Алинора имперскому законодательству, положением Талмора, проблемами с многолетней неуплатой пошлин и сокрытием магических артефактов - пусть занимается Император при поддержке Совета Старейшин. Мои легионы не несут ответственности за государственные решения, и я тоже. Ваши планы относительно преемников Алинорского Короля, правительства, вопросы внутреннего влияния - всё это на вашей совести.
- Я рад, что мы пришли к взаимопониманию, - поспешил резюмировать Солтрин, пока леди Ланмилленар не вставила очередной длинный провокационный комментарий. - Рив-командующий, готовы ли войска к наступлению?
- Так точно, Верховный Кинлорд. Надеюсь, генерал Квантиус не заставит долго себя ждать. - Мои легионы в полной готовности.
- Прекрасно, - Солтрин сделал взмах рукой. - Перо, пергамент! - слуги засуетились. - Подготовьте всё к немедленному отбытию гонца. Алинор получит известия из Лилландрила, как и полагается.
- С вашего позволения, - Онтус раскланялся и вместе со своим секретарём покинул помещение под бдительными взорами расступившихся Преследователей.
Леди Ланмилленар проводила гостей широкой улыбкой, а её свита немедленно начала возбуждённо шуметь, вздыхать и охать. Талайниан позволил себе улыбнуться только когда шаги имперских союзников стихли в коридоре. Солтрин был занят составлением послания Алинорскому Двору. Ависен, всё так же стоящий в тени колонны в окружении своей братии, повернулся к одному из Преследователей и раздражённо проговорил:
- Он ценит "наш вклад". Ты слышал? "Вклад". Так теперь называется мой список в тридцать восемь проблемных вопросов, не стоявших до их появления. Лилландрильская стража не справляется с мятежными горожанами, имперский произвол ставит власть нашего закона под сомнение, мои братья рискуют собой в стычках с вчерашними соседями. Со всем этим, не считая десятка штатных расследований, должен разбираться я, а имперцы снисходительно "ценят наш вклад". Ублюдки.
- Сомневаюсь, что многие из них вернутся обратно, - злорадно отвечал солдат волчьей гвардии. - Если план Талайниана сработает...
- То возможно, кто-то из них найдёт и покарает алинорских воров. В то время как я буду разгребать проблемы в городе, вместо того, чтобы преследовать государственных преступников. Ещё одно пятно на моей репутации.
- Твоя репутация...
- На ней нет чистого места, я знаю.
- Я не это хотел сказать...
- А я - это.
- Ну... Хорошо что хотя бы твоя жена относится к нашему делу со всем почтением! И кстати, она...
- Иди и собери отчёты от постовых, - Ависену внезапно нестерпимо захотелось прервать этот разговор.
- О... Есть.
Преследователь кивнул братьям на дверь, и в зале стало ещё на четыре взбудораженных мера меньше. Ависен же остался ещё на минуту, которую провел, уставившись на фрагмент растительного орнамента, украшающий стену за спиной у Солтрина. Талайниан, прямой и неподвижный, как ближайшая колонна, стоял ожидая разрешения поставить подпись на пергаменте. Ланмилленар звонко засмеялась и указала в сторону супруга своим декоративным скипетром. Ависен поспешил ретироваться - его подпись на решении об объявлении войны всё равно не требовалась, а настроение у милейшей супруги сегодня было уж чересчур приподнятое...
Стоило главе Преследователей отдалиться по коридору к лестнице, как навстречу ему вылетел, чуть ткнувшись в начальство лбом, ещё один представитель "волчьей братии".
- А, день добрый. Вы там уже закончили? Прекрасно.
- Что такое?
- Утренние отчёты, - длинноволосый бледный мужчина очень суетился, и выглядел загнанным, хотя подъем по нескольким лестничным виткам нисколько не заставил его запыхаться - скорее, дело было в количестве отчётов. Он вытащил пачку бумаг из-под плаща и сунул её Ависену. - И ещё. Стража схватила очередного возмутителя спокойствия, всё как с предыдущим, но по некоторым данным они оба могут быть участниками заговора Тименов, так что их отписали нам.
- Хорошо, допрос не помешает, - Ависен прижал пачку отчётов к груди. - Хотя предполагаю, что у них просто свободные камеры кончились. В соседние одиночные их. Менгидира поставить ответственным.
- Невозможно. Он на смену сегодня не выходил.
- Как не выходил?
У Ависена неприятно похолодел затылок. Он точно знал, когда у Менгидира рабочая смена, и и что работу преданный страж никогда не прогуливал.
- Вот так, пришлось Лэйрана вызвать. Видимо, какие-то проблемы возникли.
- Так... Выясни-ка, что за проблемы.
- Это официальное поручение?
- Да, - Ависен начал раздражаться. - Бери своего напарника. Найти Менгидира и предоставить мне объяснения. Немедленно. Даю время до конца дня.
- Будет сделано.
Длинноволосый отдал честь - не распространенным армейским жестом прикладывания руки к груди, а специальным, принятым у эри способом - плоской ладонью рассекая воздух полукругом от себя. Ависен ответил движением попроще и проводил глазами расторопного подчинённого. В уставшем взгляде вспыхнуло пламя тревоги.
...
Птичьи трели сменились звоном разбитой посуды и досадливым мурлыканьем хаджитки, которая очень любила тот зеленый кувшин с темно-красной полосой орнамента. Серьезнее этого инцидента в Синерине ничего не случилось за весь день. Серая пасмурность постоянно сменялась волнами яркого света, капли дождя высыхали на крыше беседки быстрее, чем успевали падать вниз.
Алианоре находил очередной повод сбежать от разговора и увернуться от прикосновения теплой руки поместного наложника быстрее, чем Наэле успевал подобраться ещё хоть немного ближе и узнать хоть немного больше.
С формулировками для Синера по-прежнему было негусто – объясняться господину в своих чувствах к Ирне не очень-то хотелось, а больше ни о чём мысли в голову упорно не шли. Лучше было просто сказать, что всё уже нормально. Как обычно. Всё равно с побегом было решено повременить.
…
Леди Ланмилленар неслышно подплыла к генералу лилландрильской армии, тот заметил её цветочно розовое с золотом платье боковым зрением, и обернулся с поклоном до того, как она обратилась:
- Да, Талайниан, можно тебя на минутку?
Он молча отошёл с леди к письменному столу и опёрся на него сжатым кулаком. Локоны пышной чёлки цвета древесной коры упали на загорелое лицо, украшенное военным узором. Подведенные синей краской широко расставленные глаза были бесстрастны и холодны в контраст с подчеркнуто яркой внешней атрибутикой. Леди этот взгляд совсем не понравился. Она изогнула бровь и ответила на молчание с упрёком:
- Я тебя отвлекла? От бездействия в ожидании? Может, мне стоит принести извинения?
- Никак нет, - мужчина ничуть не изменился в лице. - Я внимательно слушаю, керувал.
- Слушай... И возможно, тебе понравится то, что ты услышишь. Не спеши отрицать моё предложение, просто попробуй подхватить мысль... - женщина подвинулась к генералу чуть ближе и перешла к сути. - Недалеко от Лилландрила есть поместье, бывшая башня тёмного волшебника, теперь она называется Синерин - в честь своего нового владельца. Этот рассадник преступности под видом добрых соседей помог алинорским лазутчикам скрыться от Ависен'эри! И защищают его представители хорошо известного тебе Ордена Тринимака, наёмные рыцари из так называемой гильдии.
Вот теперь в выражении глаз Талайниана что-то неуловимо изменилось, но лишь на какую-то секунду, затем бесстрастная маска вновь легла на лицо. Ланмилленар продолжала:
- Насколько нам известно, там около трёх десятков солдат, и конечно же, они не представляют угрозу Лилландрилу в прямом противостоянии... Куда сильнее нам угрожает факт их преданности Алинору! Понимаешь ли ты, рив-командующий, что это означает? Что мы пригрели врага под боком и позволяем ему спокойно существовать! Это недопустимо!
- Конечно, Орден Тринимака подчиняется Верховным Главнокомандующим в Алиноре... - Талайниан сложил руки на груди и поднял подбородок. - Но это не значит, что Гильдия Защитников, о которой, как я понял, идёт речь, принимает хоть какое-то участие в делах Ордена. Они обязаны следовать исключительно целям своего нанимателя, они могут вообще не поддерживать связи со столицей годами...
- А могут и поддерживать! Что за детский лепет! Я требую отнестись серьезно к моим словам, Талайниан. Быть может, тебе что-то скажет имя Феранви Яростной...
Губы генерала сжались в белую линию, а густо накрашенные брови надвинулись на глаза. Ланмилленар ликовала - примерно такой реакции она и ожидала.
- Теперь тебе понятно, чем именно я так обеспокоена? Более про-алинорски настроенной персоны среди так называемых свободных рыцарей представить просто невозможно. Мало того, что она врёт нашим посланникам в глаза, выказывая исключительное презрение к власти Лилландрила в регионе, ни во что не ставит Ависен'эри, так ещё и содействует распространению столичной тирании!.. Именно она и её жалкая гвардия ответственны за наш провал в преследовании Вайнаха и его сообщников!
- От меня-то что требуется? - выдавил из себя генерал.
Леди чуть повернулась в полоборота и задержала взгляд на заострённой сережке, которую Талайниан носил все время, сколько его знали при лилландрильском дворе. Тень от длинных завитых ресниц превращала прикрытые глаза Ланмилленар в мрачные провалы с мерцающими в глубине хищными огоньками. Генерал нахмурился ещё сильнее и словно сразу постарел лет на сто.
- Учитывая, что тебе и твоей армии теперь суждено перехватить нашу цель в Алиноре, и всё по вине противозаконных действий твоей бывшей сослуживицы... Ты мог бы сделать самую малость для Ависен'эри - отправить часть своей армии в карательное наступление! И снести к Дагону ничтожную базу Защитников вместе с Синерином! Продемонстрировать дух братского сотрудничества, готовность решительно отвечать на дерзость, и тактическую проницательность... А также... - леди Ланмилленар взмахнула ресницами, чуть повернувшись к оставшимся в зале фрейлинам и аристократам, которые очень внимательно слушали разговор. - Также это прекрасная возможность ещё раз подтвердить свою преданность Лилландрилу. Просто исключительная возможность... Ты ведь не хотел бы, чтобы кто-нибудь, например, Ависен'эри, ставили под вопрос твердость твоих убеждений...Хм?
Талайниан немигающими глазами уставился на Ланмилленар. Сейчас бы заняться подсчётом, сколько раз она успела оскорбить его за один разговор, но участие в деле Феранви, и то, насколько богатая почва для манипуляций, оказывается, есть у жены Ависена, теперь занимало все мысли бывшего рыцаря-защитника.
- Нет, это исключено, - наконец выпалил генерал. - Определённо, нет. У нас другие приоритеты. У нас нет лишних ресурсов. Это война, и наша армия готова отправляться в Алинор, не могу же я просто отделить от неё часть и отправить сражаться на другой фронт! Это было бы воистину тактически недальновидно. И к тому же, с такими вопросами сначала полагается обращаться к Верховному Кинлорду, а я буду следовать тем интересам, которые он посчитает важнейшими для своего королевства.
- Вот как... О, я обязательно обращусь. Я просто хотела довести до сведения рив-командующего важнейшие данные внешней разведки, - женщина слащаво улыбнулась. - И я рада, что была услышана.
Кинлорд Солтрин же делал вид, что ничего не слышит, хотя речь Ланмилленар раздавалась даже за дверью. Он наконец-то дописал послание и окликнул Талайниана. Тот нехотя оставил леди наедине с чувством собственной непревзойденности и склонился над документом. В послании было три строки, всё остальное место на листе занимало полное имя кинлорда и перечисление его титулов. Выводя букву за буквой своей подписи, Талайниан постоянно посматривал на Солтрина, пытаясь уловить его отношение к заявлению Ланмилленар, но всё тщетно - глаза кинлорда не выражали ничего… абсолютно ничего.
…
Лилати весь день бродил по пустому дому, ставшему чужим. Вернувшись ещё на рассвете, завесив окно и прибрав тот бардак, который Ариана навела накануне вечером, юноша был полностью предоставлен самому себе и своему осознанию: он убийца, он безумец, и он полностью свободен от неё - от её упрёков, её контроля, её любви. И от недоступных его пониманию правил Гильдии Защитников он тоже был свободен. Найденный в куче прочего барахла украшенный пергамент больше ничего не значил. Лилати забыл, куда положил его в процессе уборки, и не хотел вспоминать. Абсолютная свобода и уединение. Покой и абсолютная пустота.
К вечеру его охватила внезапная тревога. Страх, что тело на складе найдут, царапал рёбра изнутри, холодным обручем сковывал горло, и не давал ни поесть, ни поспать. Лилати метался, как зверь в клетке, то порываясь пойти и проверить, как там дела, то забиваясь в угол и съеживаясь на своей кровати.
К полуночи тревога уступила место усталости, и пустота вновь захватила всё, внутри и снаружи.
...
- Господин Ависен, нам срочно надо поговорить. Очень срочно, Сирабейном клянусь...
Взъерошенный брюнет чуть ли не хватался за полы серо-синего плаща волчьего командира. Ависену это сразу не понравилось - как и всё, что он слышал в последнее время, так что удивлен он не был. Не удивился он и когда Преследователь со скорбным видом доложил о провале порученной группе братьев операции по избавлению от пленных.
- Никто не выжил, никто! Пленников, конечно же, не нашли. Мы не знаем наверняка, куда их забрали, но скорее всего, в то же самое поместье, будь оно неладно.
Ависен сдвинул густые брови к переносице. Подчинённый продолжал:
- Леди Ланмилленар уже доложили. Она была в ярости. Сказала, вроде, про необходимость захвата дорожного пути, тёмной рощи и башни, про объявление Синерина вне закона... - Ависен молча слушал, чуть склонив голову, а нервный брюнет говорил всё быстрее и сбивчивее. - Притом, чем быстрее, тем лучше. Но как? Какими средствами! Не нашими же? Мы не армия! Я сразу говорю - я не пойду, и не буду ничего штурмом брать, в моей должностной инструкции такого нет, в клятве тоже ничего такого не припоминаю. Быть может, нам стоит ещё раз навестить эту поместную гильдию, побеседовать с ними начистоту... Ну, я имел в виду, настолько, насколько нам выгодно, конечно! Или припугнуть их, чтобы...
- Замолкни, - без выражения сказал Ависен, и преследователь послушно замолк. - Не надо больше ничего предпринимать. Мы уже достаточно наделали. Пусть они выдадут себя - свою степень осведомлённости, свои намерения, по возможности, как можно больше о своём видении ситуации. Следить и прислушиваться, но на территорию не лезть, ясно?
Преследователь кивнул.
- Но что, если они ничего не выдадут, если просто залягут на своей территории? Что тогда?
- Тогда ничего. Мы уже откровенно облажались в этом деле. Со всеми последствиями я буду разбираться в личном порядке с представителями Защитников, которые, несомненно, нагрянут в Лилландрил. А пока следует вспомнить о том, что ситуация в городе бесконечно далека от совершенства. И наша задача - пресечь рост преступности и распространение мятежных настроений. Концентрироваться надо на внутренней безопасности. Напомни об этом всем, кто до сих пор носится с осколками старой разбитой урны. Надеюсь, мне не придется собрание устраивать, чтобы рассказывать вам очевидные вещи.
Брат-преследователь отвернул лицо, задумчиво потирая шею.
- Столько проблем из-за одного рыцаря, - ворчливо пробормотал он. - Минус трое наших, и никакого отмщения!.. Хотелось бы нам иметь хоть четверть того терпения, которым обладаешь ты.
Ависен оглядел подчинённого сурово, и глаза командира сверкнули по-волчьи желтоватым отсветом. Брюнет-преследователь тут же пересмотрел свою позицию - он в одно мгновение осознал, что это было не терпение, а что-то совсем другое, что-то, чего он не понимал и предпочел бы не понимать никогда.
Предводитель Братства же продолжал сверлить своим жутким взглядом собеседника и думать о том, о чём вовсе не хотелось думать. "Столько проблем из-за одного рыцаря"?.. Из-за Ланмилленар! Столько проблем из-за неё, не из-за рыцарей, и не из-за ограбления, и вообще – все проблемы мира меркнут по сравнению с ней! И это ясно всем, всем до единого соратникам, от глупых запуганных волчат до матёрых зверей, готовых растерзать зарвавшийся молодняк и за меньшее! Но никто не тронет Ланмилленар, никто даже за глаза упрекать её не решится. Никто не произносит очевидной правды. Молчит и сам Ависен. Как сильно ни хотелось бы кричать. Ведь стоит только протесту подняться против леди-волчицы, стоит брату оскалиться на брата - и стае конец. Он не должен был допустить этого, любой ценой.
- Доступ к отчёту о допросе мятежника для рядовых эри будет открыт через день.
- Почему так поздно?
- Потому что данные нуждаются в перепроверке.
- Значит, там что-то интересное выяснилось, так-так... - брюнет потёр ладони.
- Да уж, скучать не придется, - Ависен деловито покрутил в руке серый карандаш на цепочке - он носил его под браслетом для удобства, когда приходилось помногу записывать на ходу. - Подожди, куда пошёл. Ещё один вопрос: как продвигаются поиски стража?
- Безрезультатно. Слушай, может он сбежал? Понимаешь, не выдержал обстановки...
Глава Преследователей надул губы, словно подобное предположение звучало для него оскорбительно. На самом деле, он бы не удивился... Но верить в это не хотелось.
- Мастер выслеживания ещё советовал каналы мятежников проверить. Пока данные перепроверять будете...
- Одно слово нелепее другого.
- Но мы весь город прочесали. Просто так никто не исчезает.
Ажурная коридорная дверь отворилась со щелчком, и Ависен вздрогнул - и как он не заметил, что к двери кто-то подошёл?! Надо больше спать, подумал он, переутомление плохо сказывается на профессиональных качествах. Ещё более странным было то, что он упустил из внимания не просто чьё-то присутствие, а присутствие самой Ланмилленар - не почувствовал её едких духов, не услышал шелеста плаща по полу - настолько он был поглощён мыслями о том, где сейчас Менгидир.
- Воистину, до чего таинственное дело, - защебетала леди, обмахиваясь большим розовым веером и распространяя волны очередного нестерпимо сладкого аромата. - Никто не может просто взять и исчезнуть, тут наш брат абсолютно прав.
- Тебе что-то известно? - встрепенулся Ависен.
- Возможно...
- Возвращайся к работе, - Глава Преследователей обратился к брюнету, тот ладонью рассёк воздух, отдав честь, и немедленно скрылся из виду.
Ланмилленар лёгким прогулочным шагом направилась к выходу на балкон. Отсюда открывался чудесный пасторальный вид на лазурный сад, плотной стеной окружающий почти каждое строение в дворцовом комплексе. С моря дул холодный горьковатый бриз, и приносил некоторое облегчение, развеивая ауру удушливого парфюма.
Ланмилленар сложила веер, поправила дамскую сумку на поясе, облокотилась на высокое ограждение и вперила пронзительный взгляд в супруга. Под балконом сновали слуги - спешили обслужить компанию советников Солтрина, празднующих грядущую победу над Алинором. Леди наслаждалась пребыванием в обществе даже на некотором отдалении от такового. Откинув голову, она ласковым голосом пропела, так и не дождавшись вопроса:
- Что ж, дорогой муж. Значит, ты ищешь своего любовничка? Какая наивность...
У Ависена похолодели руки. Он сразу понял, о чём будет этот разговор, но всё его существо вопило: "Нет, нет, ты ошибаешься", хотя какая тут может быть ошибка...
- А я предупреждала тебя в прошлый раз... И в позапрошлый раз тоже. Ты совсем не ценишь своих мальчиков, если раз за разом даёшь мне повод жестоко убить их, - голос Ланмилленар понизился и вместо обычной музыкальной плавности, речь разделилась на острые, как осколки стекла, и тяжёлые, как камни, слова. - Хочешь знать, как он умер? Твой рыжий паренёк, трепетный и ничтожный, как кролик в клетке со змеем? Это было прекрасно. Истинное наслаждение. Особенно для Мелирота. Я давно обещала разрешить ему кусать от освежеванного живого тела - да вечно ситуация требовала каких-то иных методов. Никакой магии, никаких ядов - только нож и острые зубки. О, сколько было крика поначалу... А мольбы... О, как он умолял пощадить его! И звал на помощь... тебя, дорогой мой, тебя, единственного. Сорвал глотку до крови, и все равно повторял твоё имя... Шёпотом. Под звук разрываемой плоти. Как романтично! Должно быть, он верил, что ты придёшь... Как глупо, не правда ли?
Слова доносились до Ависена глухо, словно через плотную завесу, но нестерпимо отчетливо. Из садового лабиринта раздался заливистый смех. Ланмилленар вновь раскрыла свой веер и изящно обмахнулась. Её щеки горели от наслаждения, и наслаждалась она реакцией супруга, который стоял столбом, всё больше и больше белея на глазах, всё сильнее напоминая грубую известняковую статую, только грудь у него вздымалась так, словно воздуха отчаянно не хватало. Бесцветные глаза помутнели и смотрели на вдохновенную рассказчицу бездумно, бессмысленно, как на пустое место.
- Ах, может, ты мне не веришь? Я предусмотрела и такой вариант, - женщина распахнула сумку и вытащила оттуда плоскую подарочную коробку, в каких обычно преподносят небольшие предметы гардероба. - Сначала я хотела вернуть тебе самую… важную часть твоего любовника, но подумала, что подарок быстро утратит приглядность, поэтому...
Ависен открыл контейнер и увидел подвязанные лентой медно-коричневые волосы, растрёпанные и ссохшиеся у корней на окровавленном куске кожи. У линии обреза скальп уже начал портиться. Поспешно закрыв коробку, мужчина бросил её на пол рядом с собой.
- А чего ты ожидал?! - резко взвизгнула женщина, заставив собеседника невольно дернуться. - Что я буду это терпеть? Никогда! Приведешь ещё одного – и история повторится! Я твоя жена! Ты должен любить меня! А ты смеешь оскорблять меня своими изменами! Да с кем... С какой-то чернью! А ведь я никогда даже не помышляла о том, чтобы привести кого-то чужого в свою постель!
- Он был не чужим. Он был лучше остальных, - внезапно сорвалось с языка Ависена - он сам не знал, зачем это сказал.
- Да? И в какой же позе?
- Ты совершила большую ошибку, - утробно прорычал мужчина, и выражение глаз его стремительно изменилось на яростное, глубоко ненавидящее - так, как только близкий человек может возненавидеть близкого.
- О, неужели ты мне угрожаешь? - леди затрепетала веером перед лицом.
- Очень большую ошибку, - повторил Ависен ещё более зловещим тоном.
Ланмилленар оттолкнулась от ограждения и припала к супругу грудью, но он оттолкнул её так сильно, что она выронила веер и чуть не оступилась о свой плащ. Азарт её от этого разгорелся лишь сильнее.
- О да, это мне нравится, эта страсть, эта ярость! Я хочу снова видеть тебя таким же страстным, безудержным, как когда-то! Это больше чем стоило того!..
Он не ответил, лишь продолжил сверлить её тяжёлым уничтожающим взглядом.
Леди присела, чтобы поднять веер, изящно раскланялась, не переставая улыбаться, и перед тем, как покинуть балкон, бросила:
- Не забывай, кто я такая. Не забывай, что мы друг друга стоим... Именно поэтому мы так идеально подходим друг другу. До встречи, мой милый неудачливый глупый муж.
Шумная компания в саду завела песню, которую часто поют при дворе Лилландрила как местные, так и заезжие барды - о древнем побережье, где зачарованную флягу обронили боги, а охотничий пёс в зубах принёс волшебный сосуд ничего не подозревающим мерам, устроившим привал.
Ависен опустошенно опустился на колени перед приоткрытой коробкой, сел рядом, опустил руку под крышку и накрутил на палец мягкую холодную прядь волос Менгидира. Ощущение было приятным и абсолютно, невыносимо чудовищным.
…
Рыжеволосая генеральша места себе не находила - ожидание никогда не было её сильной стороной. Арек метал дротики в пробковую мишень на стене, которую повесили совсем недавно.
Тамил стоял у него за спиной и приговаривал:
- Точнее. Ещё точнее! Ну что ты, не можешь попасть прямо в яблочко хоть раз?
- Попробуй попади, когда ты постоянно под руку говоришь!
- Постарайся! Юрисривы очень внимательны, знаешь ли - по отверстиям в мишени они должны видеть, как мастерски метают дротики благородные рыцари!
- Отстань, Тамил! - Арек рассмеялся и опустил руки. - Это даже не боевые дротики.
Феранви громко вздохнула и подошла к боевым магам.
- Достали. Дайте мне!
- О, сейчас генерал покажет мастер-класс!
- Давай, Фер! Только стену на вылет не пробей!
Женщина прицелилась, размахнулась... и промазала мимо мишени. Небоевой дротик воткнулся в рамку старой выцветшей картины с невнятным пейзажем.
Один из боевых магов хрюкнул в кулак, пытаясь сдержать смех. Феранви даже гадать не стала, кто именно.
- Да ну к Молагу!
Тяжёлая дверь медленно отворилась, и в приёмную зашёл Заэль, как всегда причесанный по стандартам морской пехоты, с выпрямленной спиной и суровым лицом.
- Генерал Феранви, я привёл шестерых стражников из Синерина. Они изъявили желание учиться немедленно.
- Ну наконец-то, хоть что-то. Тамил, на тебе порядок в здании. Арек, бери себе пару и в караул. Глаз с лилландрильской дороги не спускать.
- Бери Заэля, не прогадаешь, - Тамил подмигнул.
- У нас тут не рынок наложниц! За дело, быстро! - Феранви поправила клеймору и, чеканя шаг, вышла.
Заэль покраснел.
- У тебя ужасное чувство юмора, - скривился Тамил.
- Я в курсе.
- Ну, в караул-то идём? - несмело обратился Арек.
- Идём, - Заэль кивнул на выход. - Совсем сбились с распорядка. Караул на добровольной основе!..
Когда двое ушли, Тамил выдернул дротик из лакированной рамы, покрутил его между пальцами и метнул в мишень. Игла вонзилась чётко в красную точку посередине. Про распорядок Заэль верно отметил, думал про себя заместитель командирши, присаживаясь за столик для письма. Следует набросать новый график постовой службы и патрулирования рощи. И во всех парных нарядах эта парочка теперь будет фигурировать вместе, твёрдо решил Тамил, удовлетворённо ухмыляясь самому себе.
...
Королевские покои в алинорском дворце имели две гостиные, соединённые коваными чёрными арками - и раньше принцесса Римайлия предпочитала свободно перемещаться между ними, не опасаясь наткнуться на своего брата и не вспоминая о том, что в иные времена его присутствие не вызывало у неё такого спектра негативных эмоций. Теперь же она сидела на шёлковых покрывалах, не совершая ни единого лишнего движения, наблюдая и анализируя. Новой информации от разведки не поступало, поэтому принцесса анализировала своё собственное состояние: достаточно уверена в себе, в обстановке сориентирована, но, как ни стыдно признаваться, растеряна из-за ограниченности в средствах и возможностях на эту обстановку влиять. Она попросту не знала, что ей делать - с каждым днём влияние Селонтариона на Двор Алинора усиливалось, подкреплённое влиянием Талмора, а влияние Талмора на город возрастало, подкреплённое поддержкой её брата. С каждым днём становилось всё меньше тех, к кому принцесса могла обратиться за советом, оставалось всё меньше доверия, всё меньше безопасности. Любое неловкое движение, неосторожное действие могли быть использованы для её устранения. И всё же, до тех пор, пока брат не подсылает убийц к её постели, остаётся надежда, что он одумается... По крайней мере, Римайлия хотела в это верить.
От потока сбивчивых мыслей её отвлекли возбужденные голоса и громкий звук свистка, похожий на птичий крик. Весь этот шум навалился так внезапно, что принцесса вскочила с места, стащив за собой серебристое шёлковое покрывало.
- Госпожа! - согнувшись пополам в поклоне, возник перед ней слуга. - Принц Селонтарион созывает срочное собрание.
- Настолько срочное? Хорошо, передайте, что я иду.
Римайлия была довольна, что продемонстрировала свою снисходительность, но слуга нисколько не подыграл.
- Боюсь, что это касается всех нас.
Не говоря больше ни слова, принцесса отбросила упавшее покрывало ногой и устремилась из гостиной на лестницы - десятки переплетённых между собой лестниц с прозрачными кружевами перил, затем в коридоры, в которых эхо собственных шагов всегда настигало идущего, как бы он ни торопился; затем через распахнутые двери по нефам колоссального Монастерия в один из бесчисленных боковых поворотов, в узкий проход, ведущий в отдельную башню... Некоторые шутили, что Лабиринты Сапиархов придуманы для того, чтобы подготовить монарха к жизни во дворце. Чтобы ориентироваться так хорошо, как Римайлия, действительно требовались годы специальной тренировки. Высокие эльфы Алинора очень гордились тем, что эта задача считалась невыполнимой для эфемов - представителей младших короткоживущих рас.
Принцесса точно знала, что собрание проводится именно в Военном Лектории – самом излюбленном месте Селонтариона во всём дворце. Избранные юстициары охраняли вход под своды нижнего уровня башни, откуда уже доносился звучный певучий голос принца. Похоже, Римайлия пришла последней. Разумеется, она могла бы серьезно сократить путь, воспользовавшись системой стационарных порталов... Могла бы, но не стала бы рисковать - сейчас, когда собственный дом может обернуться смертельной ловушкой в любой момент.
- Именно так, первое, что я собираюсь сделать - это разослать глашатаев во все концы Благословенного Острова. Известия должны облететь каждый город, каждую деревню, каждую крепость - как можно скорее, - возвещал принц, стоя на лекторском возвышении. За его спиной в ровный ряд выстроились меры в черно-золотых одеяниях с капюшонами. - В городе же будет проведен срочый инструктаж. С любыми вопросами жители столицы смогут обратиться к одному из тридцати девяти ответственных за свой сектор сотрудников по обеспечению безопасности, или их ассистентам, - Селонтарион наконец обратил взор на Римайлию. - А вот и моя любимая сестра!
Собравшиеся в Лектории синхронно поклонились - даже талморцы, безмолвно стоящие тенями за спиной оратора.
- Что случилось?
Молодое прекрасное лицо Селонтариона озарила дежурная лучезарная улыбка. Римайлия невольно поморщилась. Сердце её на секунду замерло.
- Случилось то, к чему мы давно готовились, сестра. Лилландрил придумал очередной безумный повод, чтобы обвинить нас в преступлении против их богами забытого городишки.
- Преступлении?..
- Лилландрил обвиняет Двор Алинора в похищении Кольца Воодушевления, принадлежавшего покойному кинлорду-самодуру Коридальфу, и открыто объявляет войну.
- И тебя это радует?
- Конечно! Разумеется, очень радует! Наконец мы сможем встретиться с ними на нашей территории. На наших условиях. И с итогом в виде нашей окончательной победы!
Несколько меров торжественно вскинули руки, включая Верховного Юстициара. Большинство напряжённо обдумывало предстоящие события.
- Если принц Селонтарион считает, что это будет легко, то он, к большому несчастью, заблуждается, - глухо, но отчётливо произнёс голос Высшего Альдарха, и собрание обернулось на него разом. - Я уже вижу порицание и упрёк моему недоверию в глазах молодого поколения. Юный принц делает ставку на перспективы, в которые искренне верит. Я же говорю, что нет ничего ненадежнее веры в будущее.
Ответ юного принца не заставил себя долго ждать, и дерзость его поразила всех, независимо от занимаемой позиции:
- В таком случае если представители старого поколения желают упорно цепляться за прошлое, закрывая глаза на наше будущее - они могут встать и уйти. Прямо сейчас. Желательно, очень, очень далеко.
Волна беспокойства всколыхнулась среди собравшихся, но глядя на то, как быстро успокаиваются советники, как просто смиряются с наглостью Селонтариона братья и сестры, Римайлия не смогла молчать.
- Как ты смеешь, Селон?! Кто ты такой, чтобы упрекать Высшего Альдарха? Уверена, что он хотел поделиться мудростью, которую ты безрассудно рубишь на корню!
Блондин отбросил с лица чёлку, открыв ярко выделенные чёрным большие глаза, и пробежался взглядом по каждому из присутствующих, затем остановился на сестре.
- Кто я? Я принц Алинора. А этот достопочтимый мер? Он реликт, стоящий на пути возвращения Алинору полноправного могущества. Но не стоит беспокоиться - он немедленно покинет собрание, а затем и наш светозарный город, ибо весьма сожалеет о сказанном. Подумать только - альдарх, отрицающий веру! Сейчас, в столь тяжёлые времена, когда вера - в будущее, в победу - это первое, что поддерживает и объединяет нас. Это определённо какое-то чудовищное недоразумение, о котором нам стоит немедленно позабыть.
- Думаю, юный принц прав, - старый священник встал со своей лавки, распрямил скрипучие плечи и бросил прощальный взгляд на Селонтариона. - Не в моем праве - указывать вам, и не моя задача - стоять у вас на пути. Я вернусь к тому, что умею делать лучше всего.
- Молиться молча и не высовываться из Монастерии, - блондин властно указал на дверь.
Римайлия рванулась к лекторскому возвышению, внутри у неё кипела гремучая смесь праведного гнева и стыда - стыда за поведение брата. Добежав до невысокой лестницы она, однако, встала как выкопанная, уткнувшись в пристальные взгляды из-под чёрных капюшонов, как в стену.
- Это... просто немыслимо! Я не стану смотреть на то, как вы попираете традиции, как огульно вы распоряжаетесь властью, данной нам правом наследования!
Селонтарион повернулся в полоборота, демонстрируя презрение, затем принял царственную позу и, глядя сверху вниз, терпеливо дождался продолжения речи. И продолжение последовало:
- Я, принцесса Римайлия Аэлуна Нимдэйвен Эй-Кериран Хиделия Илнарана, открыто заявляю о своем несогласии с политикой принца Селонтариона и его талморского совета, и официально объявляю о создании оппозиции при Дворе Алинора! Желающие присоединиться ко мне в моём стремлении оградить Благословенный Остров от тлетворного влияния Талмора во главе с моим тщеславным братом, могут высказаться прямо сейчас!
- Кхм, сестра... Мы тут говорим о начале войны, а не о создании новых политических партий.
- А я не стану дожидаться, пока ты изволишь собрать следующий совет! Сапиархи тоже не будут дожидаться – уверена, они читают моё прошение уже сейчас. А что до войны - она нужна тебе для воплощения твоих планов! Мы все - лишь инструменты для тебя! Неужто вы не понимаете? - женщина воздела руки над головами собратьев. - Он хочет сыграть на ваших чувствах! Убедить вас в том, что бездушная машина правительства может править Алинором от его лица! Это неправильно! Такого не было и не должно быть никогда!
- Я понимаю твоё желание убедить господ в том, ты лучшая кандидатура для трона, но ты выбрала неправильное время, - раздался вкрадчивый голос Селонтариона за спиной Римайлии, совсем рядом, буквально у плеча. Принцесса продолжала стоять, воздев руки, и ждать, ждать хоть какого-то отклика, хоть одного утвердительного жеста - хоть какой-то поддержки. Но прошла минута, и собрание не шелохнулось. В отчаянии принцесса попыталась выхватить в рядах аристократов Великого Альдарха, но он уже неслышно покинул помещение, она даже не заметила, когда.
- Если ваши высочества позволят, - нарушил тишину вежливый голос одного из талморцев, - мы должны перейти к решению более насущных практических задач.
Римайлия сжала дрожащие губы.
- Проще было отправиться в Лабиринты, - шепнул Селонтарион ей на ухо. - Намного проще.
...
Сериральда никак не могла адаптироваться и устраивала очередное представление всякий раз, когда её пытались отнять от Тианарена – даже мыться отказалась без него. Тамил предложил "так и оставить" - её состояние могло само по себе служить доказательством жестокости Ависен'эри. Феранви, однако, тут же осадила заместителя, жёстко напомнив, что в её цели не входит натравливать Юстикариум на Лилландрил. "А жаль", - не менее жёстко отвечал Тамил. Он всё ещё надеялся скинуть эту проблему на кого угодно с плеч генеральши. В конце концов, пришлось-таки позвать главного целителя, чтобы он сопроводил девушку в комнату для умывания. Тианарен заботливо терпел, и, казалось, уже привык к странностям девушки, как к чему-то неизбежному.
- Хоть нужду она в состоянии справить без него, на том спасибо, - ворчала Феранви. – Я дам ей еще неделю на реабилитацию, а потом мы серьезно поговорим с ней о своре ависеновских шавок.
- Не факт, что представители Божественного Обвинения войдут в ее положение и дадут ей эту неделю… - Заэль мрачно поглядывал в сторону.
Генеральша внезапно ополчилась на боевого мага.
- Чтобы я больше не слышала об этом! Мы будем говорить только в личном порядке! Я никому не позволю допрашивать её по поводу плена у Братства Преследователей, ты меня понял?
- Феранви… Ты сама их сюда вызвала, а теперь будешь прятать главного свидетеля? – вступился заместитель.
- Я никого не собираюсь «прятать»! Я вызывала их по другому делу, ясно?
- А ты так уверена, что это другое дело? Что это не будет сокрытием свидетельских показаний, отказом в предоставлении полной информации?
- Вы, оба! И третий ваш умник! – рыжеволосая стукнула по столу.
- А? Я вроде молчал и не умничал, - возразил Арек.
- Вы все, трое, несете ответственность за неприкосновенность девчонки из Лилландрила! Защищайте ее от любых посягательств и контактов с гостями, вплоть до самого отъезда законников! Это приказ!
Тамил с Заэлем изумленно переглянулись, Арек утвердительно ответствовал жестом за троих.
…
Тианарен пересыпал какой-то алхимический порошок из мешочка для просушки трав в маленькую шкатулку. Таких шкатулочек в выдвижном ящике было около двадцати, на каждом был приклеен аккуратный ярлычок. Дверь в тесную лабораторию скрипнула и полумрак озарила светлая фигура Сериральды. В облике бывшей пленницы не было ничего от прежнего кошмара: распущенные волосы струились по плечам, и только теперь Тианарен заметил, что они имеют очень изысканный розовый оттенок; вместо грязного разорванного платья девушка теперь носила одну из выходных мантий Айвин, и даже лицо лилландрильской гостьи приобрело более осмысленное выражение, хотя взгляд по-прежнему был странным, застывшим и направленным куда-то в неведомое.
- Тебе идёт белое, - прокомментировал Тианарен, не скрывая удивления. – Так и правда гораздо лучше. И размер подошёл идеально.
Целитель не стал пересказывать, какого труда ему стоило уговорить Леди Булавы отдать кому-то в пользование что-то из своего обожаемого гардероба. Сериральда боязливо улыбнулась и чуть присела в благодарственном реверансе. Тианарен хмыкнул, заметив, что девушка боса.
- Да, я подберу тебе какую-нибудь обувь, если твоя тебе не нравится, - мужчина вернулся к своим ингредиентам. - Только закончу, подожди немного.
Ревизия предшествовала переносу лаборатории на первый этаж - преодоление лестниц стало для целителя большой проблемой. Он уже пожалел, что не попросил никого поучаствовать в своём маленьком переезде. Рядом с ним была только Сериральда.
- Хм… Не поможешь мне? Вместе мы справимся быстрее, - блондинка изумленно уставилась на выдвинутый ящик. – Да, именно. Возьми часть содержимого и переложи в коробку… Столько, сколько тебя не затруднит унести.
Девушка на удивление охотно принялась помогать своему единственному другу, и, глядя на них, собратья-рыцари передумали вмешиваться – парочка сработалась прекрасно. Сериральда выглядела счастливой. Что на самом деле было у неё в голове, для всех оставалось загадкой.

…
- Это ты… Ты виноват во всём, не так ли? – Римайлия оглушительно хлопнула дверью и вжалась в неё спиной.
Принц Алинора оторвался от чтения толстенного трактата по распределению магических потоков между охранными башнями и вопросительно вскинул брови.
- Ты понимаешь, о чём я, Селон... - прошипела женщина, приближаясь. Только сейчас она заметила на ложе в тени балдахина обнаженную наложницу. - Вон!
Девушка вскочила с постели и поспешно облачилась в лёгкое платье.
- Тише, тише, сестрица, кто тебе разрешил так обращаться с моей собственностью? Милейна, покинь нас ненадолго, - принц учтиво кивнул наложнице, и та выбежала прочь, шлепая босыми ногами по мраморному полу.
- Это ты... - продолжала Римайлия зловеще. Глаза её светились фанатичным блеском, а лицо покрылось красными пятнами. - Ты спровоцировал Лилландрил начать войну! Ты нас всех подставил! Ты нанял своих агентов, чтобы украсть Кольцо Воодушевления! Ты и сейчас прячешь его где-то у себя, не так ли?
- Что за нелепость? - блондин откинулся в кресле и приложил пальцы к щеке. - Будь это правдой, ты бы уже превозносила меня, а не позорила свою семью и не скандалила на каждом собрании, словно брошенная любовница, одурманенная собственным ядом!
Римайлия поколебалась. Действительно, подумала она, если бы он выкрал Кольцо для себя, то ни в каких советах уже не было бы и нужды. Если легенды об артефакте были правдивы, он наверняка уже заставил бы всех без исключения ползать перед собой на коленях.
- Даже если его у тебя нет, ты сам распустил эти слухи, чтобы спровоцировать Солтрина начать войну первым!
- Дорогая моя! - Селонтарион сжал руки сестры в своих, но она тут же вывернулась из хватки. - Уверяю тебя, это всё плоды богатого воображения лилландрильцев, мне не пришлось ничего додумывать за них.
- Не верю, что ты к этому не причастен...
- Позволь намекнуть грубее, раз ты не понимаешь иначе, - из речи Селонтариона исчезла всякая безмятежность и мягкость, и теперь он заговорил, как строгий отец, готовый наказать шаловливое дитя по всей строгости. - "Двор Алинора" - очень обширное поле для игры смыслов. Первые лица Двора - это мы. И положа руку на сердце, если уж кому из нас и нужно Кольцо Воодушевления, то определённо не мне. Что такое? Ах, смотрите, какое удивлённое лицо! - Селонтарион состроил комичную гримасу, передразнивая сестру.
- Да как ты смеешь даже предполагать такое?! - женщина оттолкнулась от столика, за которым сидел ее брат, сдвинув столик к нему. - Я никогда не ввязалась бы в столь грязную авантюру, никогда стала бы нарушать перемирия, подвергать безопасность и репутацию королевства угрозе!
- Разумеется, я-то не сомневаюсь в честности и благородстве твоей души... Но иные члены Совета Мудрых могут усмотреть логику в таком предположении... как и Сапиархи, на поддержку которых ты так надеешься. Поэтому... выбрось из головы эти пустые обвинения, пока они не обернулись против тебя.
Римайлия не могла поверить... "Против неё"... Всё против неё...
- Кстати, - как ни в чём ни бывало продолжал Селонтарион, - много ли соратников присоединилось к "оппозиции принцессы Римайлии"? По моим данным, ни одного… но вдруг мои данные ошибочны?
Никакой ошибки не было, и они оба знали об этом. Чёрная обида едкой смолой текла по венам Римайлии, пульсировала в висках и застилала взор.
- Эх... Рима... Оставим это. Ты сама не своя от этих переживаний. И мне больно на тебя смотреть, - принц взял книгу со столика и отложил на соседнее кресло. - Лучше позови Милейну! Давай развлечемся вместе...
- Ты ещё успеешь развлечься на талморском ложе с моим неостывшим трупом!..
- Если бы я хотел твоей смерти...
- Какое милостивое одолжение! Мой собственный брат до сих пор не убил меня, только потому что не видит во мне опасного соперника!
- О, что ты - только из глубоких чувств...
- У тебя нет никаких чувств! - Римайлия перешла на крик, звонкий, отчаянный. - Ты - бесчувственный, порочный, беспринципный предатель!.. - её голос сорвался. - С меня хватит!..
Принцесса выгнула спину и с размаха толкнула ногой столик для чтения - Селонтарион едва успел выскочить из кресла и отойти на шаг, когда столик опрокинулся и с грохотом повалил кресло. Соседнее кресло перевернулось от следующего удара и упало на бок, затем настал черед настольной вазы, стойки для одежды, золотой ширмы…
- Хватит! Довольно! - вопила Римайлия, громя всё вокруг себя. - Ты уничтожил всё, что нас связывало!
- А ты решила уничтожить мою комнату? - Селонтарион увернулся от книги. - Если тебе это поможет, конечно... - мимо пролетела ещё одна книга, на полке их было много. - В чём я сомневаюсь...
- Замолчи! Не хочу тебя слышать! Не хочу тебя видеть! - Римайлия перестала разбрасывать красочные тома и остановилась у двери, отбросив свои шикарные косы за спину. - Ничего из этого больше видеть не хочу!
Задыхаясь от ярости, она выбежала в коридор, хлопнув дверью так, что зазвенел витраж напротив, и понеслась вперёд, не думая, не глядя по сторонам, хотя слуги уже позвали стражей на шум. Римайлия спустилась на этаж ниже, оттолкнув от себя встревоженную фрейлину, затем ещё ниже... И ни один предмет декора не избежал её разрушительного внимания. Единственное, чего хотела принцесса сейчас, это найти выход. Хоть какой-нибудь. Она покинула дворец через боковую гостиную, оставив за спиной недоумевающих придворных, их ассистентов и охранников, а также разбитые стекла, помятые цветы на полу, сорванные гобелены, разбросанные статуэтки и всё, до чего дотянулась.
Селонтарион изящно присел и поднял с пола первый том "Легенды первооткрывателей Этериуса".
- Да, дорогая Римайлия... Тебе очень повезло, что это всё, на что ты способна... - выражение пронзительно синих глаз молодого мужчины было печальным, почти трагическим.
- Так ведь не может продолжаться вечно? - важно спросила Милейна, кутаясь в шаль. - Ты уверен, что не стоит изолировать её от двора?
- Пока меня успокаивает, что она самоустранилась.
- Это ненадежно. Она, скорее всего, вернётся.
- Скорее всего, она вернётся сломленной. И возможно, тогда я смогу примирить её с ситуацией.
- Ты рискуешь, Селонтарион.
- Кто не рискует, тот не вкушает амброзии, тамейнен. Позови слуг, пожалуйста, пусть приберутся. И сообщи Талмору о военном совете. Приятно будет провести его, пока моя сестра переживает свою трагедию в другом месте.
Милейна с поклоном удалилась, а Селон мрачно опустился на незаправленное ложе. «Куда она сбежала? - думал он. - Лишь бы ей хватило благоразумия не влезть в неприятности на улице». Какими бы ни были их отношения, как многое не разделяло бы их сейчас - она всё ещё его сестра. И он твёрдо решил идти до последнего, заставить её принять его сторону, не подвергая её пыткам, тюрьме и гонениям. И уж определённо, он не хотел ей смерти. Лишь бы она не сыскала её по глупости сама.

@темы: The Ascendance.doc