~~~~~~~

[Naughty Archivist]

Глава 16. Очень большая ошибка

Ночь была очень долгой.
Феранви, Тамил и Арек сидели в приемной и курили один ароматный кальян на троих.
- Все спят, - сказал Арек, чуть наклонив вперёд голову. - Это намёк.
- Так иди, - буркнула Феранви. - Кто тебе мешает?
- Не спится...
- Тогда к чему намёки? Если б нам спалось, нас бы тут не было.
- Иди утешь Заэля - сомневаюсь, что он уснул, - выдохнув плотную струю дыма в потолок, предложил Тамил.
- Сомневаюсь, что ему нужен такой друг, как я, - Арек пригладил бороду. - Может, в бою он мне и доверяет, но теперь, когда Нетиль не стало... Помните, как я... пытался её подсидеть на посту капитана?
- Это давно было, - фыркнул Тамил.
- Да все вы были те ещё выскочки... - Феранви необычно тепло улыбнулась и затянулась кальяном, не сводя полуприкрытых глаз с товарища.
Арек смутился - да, они сживались друг с другом долго и сложно, у всех был разный боевой опыт, и ещё более различный опыт жизненный... Каждый оказался в Гильдии по собственной причине, и каждый искал в ней что-то для себя. Каждого Гильдия изменила, и многих сделала такими, какие они есть сейчас.
- А что мы просто так сидим - давайте достанем вина, повспоминаем прошлое! - заместитель генеральши артистично вскинул вверх не занятую мундштуком руку.
- Я за!
- Без меня.
- Феранви!..
- Нет, спасибо, я не хочу. Ни к чему хорошему это не приводит.
Женщина поднялась из-за стола и ровным широким шагом взошла по лестнице на второй этаж.
- Да что с ней такое... - развел руками Арек. - Последний раз она была такой нервной тогда, когда в Лилландриле...
- Вот именно, - Тамил перегнулся через стол и ткнул пальцем в лоб сослуживцу. - Именно это. Так что лучше не провоцируй. Хм, у меня такое чувство, что я каждому уже по разу это сказал, если не больше.
- А сам провоцируешь!
- А мне можно.
Арек не успел ответить. Феранви спустилась обратно на первый этаж в легком прогулочном костюме, с любимой клейморой за спиной и кожаным мешком в руке.
- Ты куда?
- К реке. Хочу побыть одна, - женщина, не оборачиваясь, прошла мимо согильдейцев и вышла, захлопнув железные двери.
- Можешь докурить, - минутой позже заявил Тамил.
- Как великодушно, - посмеялся Арек. – Может, мне и вина достать?
- Доставай, я разрешаю.
- Угу, и в одиночестве сидеть и вспоминать прошлое?
- Хм… Нет, на мой скромный экспертный взгляд, ты ещё не дошёл до нужной психической кондиции.
Арек неопределённо промычал что-то в ответ, а Тамил, не торопясь, поднялся наверх переодеться.

Выследить командиршу не составило труда. И через каких-то полчаса боевой маг уже сидел, затаившись, за кустарниками, на берегу мирной заводи, образованной местной небольшой рекой, и подглядывал за тем, как Феранви сбрасывает одежду прямо на песчаный берег и разоружается перед купанием. Звёзды разгорелись ярче, заметно похолодало, и ветер подул с Этон Нира. Но Тамил о холоде не думал.
Стройное мускулистое тело Феранви светлым пятном выделялось на фоне ночной мглы. Расправив широкие плечи, воительница грациозно и плавно опустилась в прозрачные воды озера.
Несмотря на то, что в глазах окружающих генеральша была в первую очередь воином, суровым и жёстким, Тамил всегда видел в ней женщину и терпеливо ждал, когда она сама сможет позволить себе немного женственности. Такое случалось нечасто, но как прекрасна она была в такие моменты!
Лишь когда, проведя в воде минут десять, Феранви вышла на берег и обернулась в простыню, как в тунику, Тамил показался из своего убежища.
- Следил за мной, гаденыш? – тут же отреагировала рыжеволосая, не отвлекаясь от выжимания своей длинной косы.
- Я же дал тебе побыть одной. Как можно не наблюдать - ты до безумия красива!
- Твой любимый тип женщин - с пятифутовыми клейморами.
- Одна любимая женщина. С одной клейморой.
Феранви ухмыльнулась, а Тамил недвусмысленно погладил её бёдра, затем прильнул к её шее и зашептал:
- Неделя была очень напряжённая... Очень! И я не могу возвращаться на пост, пока не..
- Эй, заместитель... - Феранви игриво прихватила боевого мага за волосы. - Ты не забыл о запрете?
- Я всё помню! Срок моего наказания сегодня как раз истекает.
- Ах ты плут.
- Напротив - я сама честность! И надеюсь получить поощрение за стойко перенесенные...
Не успел Тамил договорить, как рыжеволосая бестия повалила его на сырой песок.

Часа через два Феранви и Тамил возвратились с прогулки. Часовые коротко отдали честь начальству, переглянувшись украдкой. Волосы генеральши всё ещё были влажными, а лицо заместителя светилось от удовольствия.
В приемной никого не было. Арек добросовестно почистил и убрал кальян, но в помещении всё ещё терпко пахло курительной смесью. Из комнаты Тианарена доносились тихие усталые всхлипы Сериральды. Феранви хотела было зайти, но Тамил её остановил. На втором этаже все спали, а на третьем слышались мерные шаги по коридору - сначала в одну сторону, потом в другую... Не иначе как Заэль патрулировал этаж в одиночестве. Генеральша решила зачесть это за ночную смену и дать боевому магу днём отдохнуть. А сама, рухнув в постель, вскоре провалилась в сон на остаток ночи вместе с Тамилом, приютившимся под боком.
…
Сериральде снились алинорские знамёна - золотые, с белой птицей, расправившей крылья в полёте. Ткань развевалась на ветру, превращаясь в волосы молодой и прекрасной дамы - румяной, скуластой, слегка худощавой, но скорее утончённой. Дама закрыла глаза и из-под длинных ресниц покатилась по щеке слеза.
- Нет! - сновидица в ярости набросилась на красавицу с кулаками. - Нет-нет, перестань! Слишком неидеальная! Слишком слабая! Слабая! Ты никогда не сможешь ему понравиться! Никогда! Никогда!
Но дама не перестала - напротив, она сильнее разрыдалась, закрыв лицо ладонями, и согнулась, позабыв о гордой осанке. Сновидица почувствовала, как происходит настоящая катастрофа - неостановимая, неотвратимая - в ней самой. Она страдала от незримых, но очень болезненных ударов, и не могла прекратить это. Не могла заставить молодую леди замолчать и успокоиться. Она свернулась у ног огромной армии прекрасных как на подбор солдат в ослепительно блестящей броне; они смотрели прямо перед собой, готовые в любой момент раздавить несчастную своими начищенными сапогами. Она ничто на их пути. Она будет сметена и даже не замечена. Но она не сдвинется с места, даже когда её начнут топтать. Она никуда не уйдет, и никогда не успокоится.
Сериральда проснулась от того, что один из солдат положил ей руку на плечо. Или это был кто-то другой?.. Девушка вздрогнула и увидела перед собой сонное изувеченное лицо Тианарена.
- Эй, очнись, тебе снится кошмар, - мягко сказал целитель. Она спала в его постели, потоэму он, конечно же, не мог этого не заметить. - Позволь мне дотянуться до воды, - он указал на бутыль из-под зелья, стоящую на тумбочке.
Сериральда опустила глаза, увидела, что сжимает его руку, затем вновь подняла взгляд на лицо Защитника, встретилась с ним глазами и зарыдала в голос. Он был так не похож на Каранора! Снова - так невыносимо, так преступно не похож!..
Тианарен осторожно погладил девушку по голове и наконец, с трудом дотянулся до бутылки.
- Хочешь?..
Сериральда проигнорировала предложение. Защитник вздохнул и сам приложился к горлышку. Вода слегка отдавала соком гиацинта. Голова у целителя кружилась, но сна больше не было ни в одном глазу.
…
Танди свалилась в кровать как была, в уличной одежде и обуви. Создание магической проекции отняло у неё все силы, как душевные, так и физические. Она не помнила, как добралась до дома, в свой ли дом зашла на рассвете и думать больше не хотела ни о Вайнахе в Юстикариуме, ни о Вейасанде в Фестхолде - только о сладком и долгом сне.
…
Солнце быстро выплыло из рассветной дымки и располосило улицы длинными серыми тенями.
Менгидир слонялся по городу без дела - за пределами замка у него не было интересов, мир вокруг казался ему таким же пустым и бессмысленным, как и он сам. Извилистые улочки Лилландрила то устремлялись вверх, то шли под уклоном вниз. Каждый узкий проулок выводил к широкому проспекту или просторной площади. Высокие здания с заострёнными крышами закрывали поднимающееся солнце; деревья, одиноко растущие тут и там, были тонкими и искривлёнными, их голубые и зелёные кроны ловили каждый лучик света, который проникал через нагромождения причудливой архитектуры. Менгидир укутался в свою синюю накидку с жёлтой тесьмой - под цвет знамени с изображением Лилландрильской Фляги, которое к месту и не к месту встречалось повсюду в городе. Мимо отдыхающего стражника пронесся мальчишка лет семи, за ним, виляя хвостом, пробежал пятнистый щенок. Группа студентов из местной академии жарко спорила на научные темы, стоя под балконом трактира, в который Менгидир как раз собирался заглянуть. Вдруг один из студентов бросил в его сторону какой-то очень уж странный взгляд... и стражник сразу же передумал заходить внутрь. Что им надо? Чем он им не угодил? Ему не хотелось гадать, что всё это значит, и почему вдруг стало так тревожно на душе. Он устремился вверх по проулку на просвет площади.
- Сегодня - Морская Крепость, а завтра - Лилландрил! - голосил в самодельный рупор какой-то оратор на баррикаде из портовых ящиков. Народ постепенно стекался к нему из соседних домов. - Какого будущего хочет для нас кинлорд? Превратить наш древний великий город в Имперский Форт?!
Менгидир осторожно прошёл вдоль здания Гильдии Бойцов, и, не оборачиваясь, свернул в другой проулок.
- Пустить врагов Аури-Эля в наши дома? - продолжало доноситься с площади. - Позволить убийцам, ворам и насильникам "охранять наш покой"? Неужели вы не видите? Засилье мероненавистников захватывает Саммерсет! Империя людей топчет ногами кости наших предков, и завтра пройдется по трупам наших современников!
Менгидир не слушал дальше. Мимо него, громыхая доспехами, пробежал наряд городской стражи. Скоро оратор замолчит. "Возможно, очень скоро мы увидимся в подземелье замка," - думал тюремщик.
Узкая улочка, вся заросшая синим плющом, вела ниже, петляя всё сильнее. В тёмных углах копошились крысы, а прямо посреди дороги сидел одинокий нищий босмер с драной шапкой в руке. Менгидир старался не смотреть на попрошайку, но готов был поклясться, что завидев его, лесной эльф кому-то помахал... Тюремщик ускорил шаг. Его преследовала собственная тень и шорохи в кустах.
С некоторым облегчением он вышел на широкую аллею с прекрасным видом на море. Суетливый переполненный чужеземцами порт внизу разорялся на разные голоса, звенели колокольчики, возвещая прибытие новых шлюпок. Два больших корабля обходили порт к югу. Сама аллея тоже не была пуста - уличный бард пел классическую морскую балладу "О жемчужном ларце", небольшой птичий рынок лаял, чирикал и мяукал, заглушая балладу своей какофонией, а услужливая хаджитка в длинном красном платье указывала заинтересованным покупателям на свой ассортимент живого товара. Менгидира пугали животные - слишком непредсказуемые, слишком шумные и ненавидящие своих хозяев, как и любые невольники. Молодой пёс почуял его страх и рванулся вперёд, раскатисто рыча, насколько позволила клетка. Мужчина отшатнулся в сторону, толкнул случайного прохожего, извинился и поспешил убраться отсюда подальше. Хаджитка быстро усмирила собаку, но Менгидира это не успокаивало.
Сейчас бы пройти через пристань, слившись с толпой, и удалиться к рыбацким причалам, где всегда тихо и живописно... Но двое крепких парней загородили спуск на открытые лестничные пролёты.
Менгидир встал, как вкопанный, глядя то на одного, то на другого. У одного в руках была увесистая булава, у второго палка с металлическим набалдашником.
- Мне... надо вниз, - пробормотал тюремщик. - Я заплачу, если надо... Сколько?
Тот, что с палкой, отрицательно покачал головой - медленно, выразительно... Что-то не так. Это не портовые хулиганы. Тот же пёс вновь озлобленно залаял за спиной. Колокольчик на лодке звякнул оглушительно громко. Менгидир сорвался с места и бегом помчался в тень очередной подворотни - словно весь мир гнал его прочь, подгонял в спину тревожными выкриками, звоном и лаем. С балкона выглянула какая-то девушка. Деформированные тени метались в просветах между жилыми домами. Добежав до зелёного парка, мужчина остановился и обернулся. В переулке никого не было.
И тут на плечо легла тяжёлая ладонь.
- Пройдём-ка с нами, - сказал низкий голос из-за спины.
У Менгидира перехватило дыхание. Что-то острое уперлось в бок.
- Приказ Ависен'эри, - злорадно добавил второй голос.
Тюремщик зажмурил глаза, полные ужаса и слёз.
...
Раздался стук латной перчатки о тумбочку. Феранви резко открыла глаза и увидела над собой одного из постовых.
- Генерал, - тихо сказал он. - Ты нужна нам внизу.
Женщина так крепко спала, что, ей казалось, ещё секунду назад она прикрыла веки, потом промелькнуло мгновение темноты, и вот она уже выспалась и чувствует себя полной сил. Не больше минуты ей потребовалось, чтобы облачиться в полный комплект любимых доспехов (никто не понимал, как она это делает с такой скоростью...), и вот командирша уже встречала на пороге вернувшихся с ночного патруля ребят под командованием Айвин.
- Что такое? Докладывай!
- Дамейлия, кинхард. Она мертва.
- Проклятье! Нам не стоило выпускать её на улицу одну!
Леди Булавы покачала головой, поблескивая влажными глазами.
- Сомневаюсь, что мы уберегли бы её от себя самой. Мы обнаружили её на отмели под скалами.
Осмотр тела дал однозначные результаты – никаких следов насилия, смерть от падения с большой высоты.
Тело Дамейлии было перенесено на задний двор без лишнего шума. Печальная новость облетела пробудившихся ото сна Защитников, и, хотя невеста заговорщика Тимена не удостоилась свитка почестей и пышной церемонии, как павшие рыцари, сожжение было совершено по всем правилам.
Тианарен печально вздохнул:
- Чувствую себя жрецом Аркея.
- А в остальном?
- В остальном неплохо себя чувствую, спасибо, - мужчина улыбнулся генеральше. - Магия творит чудеса, как ей мирозданием и положено.
Обсуждать случившееся не было ни смысла, ни времени - юрисривы Божественного Обвинения могли прибыть в любую минуту. Прах Дамейлии был помещён в урну (коих было в запасе не так уж много) и оставлен на четвёртом этаже, в тёмном углу вытянутого выставочного зала, совсем недалеко от урны с надписью "Налиндель, Разведчик".
А потом начался дождь. Когда успели набежать облака, никто не заметил.
Феранви, конечно же, распорядилась привести в порядок свою маленькую крепость, и хотя Защитники недоумевали, куда уж лучше, рыжеволосая бестия каждый раз находила к чему придраться и всё переделывала сама. Слишком уж её заботит репутация Гильдии Синерина в глазах законников, думал Тамил, наверняка потому, что сама командирша чувствует себя недостаточно успешной, недостаточно уверенной. Заместитель подбадривал свою леди, как мог, а она злилась и отвешивала затрещины за любую малейшую провинность или неудачную шутку - как обычно. Подготовка к встрече с юрисривами оживила помрачневшую гвардию, суета мигом помогла отбросить лишние мысли. Всем, кроме Заэля. Он встал позже всех - когда генеральная, во всех смыслах, уборка добралась до третьего этажа. Известия о смерти Дамейлии всколыхнули в душе боевого мага очередную бурю - которую он, разумеется, скрыл глубоко внутри, только слёзы на глазах скрыть не смог. Так вот почему ему хотелось задержать Дамейлию в тот момент, на лестнице, но было уже поздно – какое это имеет значение теперь... Какое ему вообще дело до незнакомой девушки… Заэль отмахнулся от собственных мыслей и как можно скорее включился в работу, хоть и не разделял бодрого настроя окружающих и большинства соратников избегал.
- Хватит ходить с кислой рожей! - не вынесла Феранви.
- Это его обычное выражение лица, - встрял Тамил.
Феранви пригрозила заместителю жестом и продолжила:
- Иди и донеси до стражей поместья моё приглашение на обучающий курс в Гильдии Защитников.
- Абсолютно бесплатный, не забудь сказать.
- Тамил!
- Понял, - кивнул Заэль, и тоже пригрозил Тамилу.
Тот развёл руками, мол, разве я не прав? А в глубине души радовался, что боевой товарищ наконец-то реагирует, как прежде.
Айвин подошла к командирше с поклоном.
- Фух, задание выполнено, генерал! Мы даже стены отмыли до блеска!
- Хорошо. Молодцы.
- А если они приедут через неделю?
- Законники - не лилландрильская стража. Они никогда не задерживаются.
- Я тоже надеюсь, что нам не придется это повторять, - шепнул Тамил, подмигивая капитанше.
Леди Булавы изобразила умирающую, а боевой маг – строго начальника.
Феранви же провожала взглядом Заэля, игнорируя ужимки товарищей, и думая о чем-то своём – о чём-то очень серьезном, важном, чем она еще не готова была поделиться со своей братией.
…
Утро было уже не раннее, а дождь все не прекращался. Аэнель глядел в фиолетово-серое небо и думал, проснулся ли Ирне. Слуги уже натягивали навес над купальней, а зря, думал Аэнель - он любил купаться под дождем. Может, стоит сходить к реке, не дожидаясь этого ворчливого алинорского лежебоки? Удивительно, как поздно он встает, и как подолгу при этом он собирается по утрам, даже девчонки столько не прихорашиваются. Синер погладил наложника по плечу, отвлекая от мыслей.
- Может быть, просто останемся в башне сегодня? - помещик протянул юноше цветок голубого тимелиса, мокрый от дождя. - Погода совсем не для прогулок.
Аэнель не мог отвести взгляд от мелких капель на лепестках. Сезон голубых цветов заканчивается. Скоро поместные сады окрасятся в лиловый, а на террасе расцветут розовые лилии.
- Ты в порядке, мой мальчик? - Синер удивлённо поднял брови. - Почему ты молчишь?
Он не знал, что ответить. Сейчас он действительно ощущал себя мальчиком, как десять лет назад, с одной только разницей - теперь он знал, что здесь не останется. Он хотел быть вместе с Алианоре, а здесь, под присмотром Синера, это просто невозможно. Там, за пределами владений господина, он никто. Он даже не слуга. И нет никого, кто вступился бы за него там. Глупо было бы уходить, очень глупо... И жестоко. Но Синер должен понять... Он не станет заставлять его связывать свою жизнь с ним насильно, он же не такой... А Феранви...она должна была знать, к чему всё идёт. И всё же, так жалко было бы расстаться с ней, с Тамилом... Наэле всегда так любили тут, но продолжать жить с сердцем не на месте он не мог. Он уже слишком взрослый мальчик, и настала пора решать...
- Что тебя так тревожит? - Синер взял наложника за руку, и тот внезапно для себя почувствовал слезы на щеках. - Что случилось? Ты что-то скрываешь от меня, я знаю...
- Многое...
- Расскажи.
- Не могу, - Аэнель закрыл глаза. - Не могу, потому что скрываю слишком давно.
- Тем более!..
- Дай мне время, ещё немного, прошу. Я должен обдумать всё. Потом я отвечу на твой вопрос.
Синер приобнял юношу за плечи, смахнул слезу с его лица и мягко кивнул. Предположения помещика подтверждались, пусть и косвенно, пусть недосказано, но что-то действительно было не так. Синер надеялся на ответ. Этот ответ был ему нужнее звёзд. Если он что-то сделал не так, то он должен был знать. Если Наэле обманывал его в чём-либо, он должен был знать, почему. Он ушёл в свой дворец, оставив любимчика наедине с мыслями, и с цветком тимелиса в руках - одним из последних в этом году. Аэнель оторвал лепесток и бросил на мокрый камень. Чья-то узкая нога с мокром кожаном сандалии встала в лужу рядом с тем местом, куда упал лепесток. Аэнель поднял глаза. Алианоре!
- А я всё ждал, когда же вы договорите, голубки! Эй, ты что, плачешь? Что это с тобой?
- Иди сюда, поговорить нужно. Срочно, - Наэле вскочил с террасы, схватил приятеля за предплечье и потащил куда-то в сад.
- А ну полегче! - возмущался Алианоре. - Я могу воспринять это как нападение, и тогда...
- Тише, просто идём со мной.
Ирне послушался. Синеринец привёл его в самую густую часть небольших зарослей и указал на траву под деревом, затем первым сел. Алинорец приютился рядом. Не то чтобы это было очень комфортное место для общения - сырая трава сразу промочила штаны, а с листьев на головы юношам не переставая капала вода.
- Ну и странный же ты всё-таки, - Ирне зябко поежился.
- Я? Мне показалось, это ты вчера убежал без объяснения причин, бормоча себе что-то под нос!
- Так ты об этом поговорить хотел?
- Вообще-то нет, - Аэнель отвёл глаза.
- Мда, говорю же, ты странный. Что тогда стряслось?
- Я собираюсь уйти отсюда. Далеко. Насовсем.
- Что? - Алианоре широко раскрыл свои огромные глаза и непонимающе моргнул. - Ты что, привел меня сюда затем, чтобы свалить через три дня?! Оставить меня одного с бравыми Защитниками, которые мне и так не доверяют, и у которых теперь...
- Что?
- Неважно!
- Ирне!
- Сериральда! - выпалил наконец алинорец, и тут же зажав рот рукой, заговорил своим фирменным шёпотом. - Свидетельница моего преступления в Лилландриле. Она была сообщницей Вайнаха, ну, и моей, получается. Но можно ли ей доверять, я не знаю... Ависен'эри схватили её из-за меня... И если она у Защитников, то они, должно быть, завязли в этом по уши... И эта капитанша, которая нас поймала, всё теперь разузнает, если захочет... Как ты там говорил, её звали?
- Нетиль, - грустно отвечал Наэле. - Она мертва. Это её и другого разведчика вчера сжигали во дворе, когда ты убежал.
Ирне почесал за ухом.
- Всё равно - я тут без тебя не останусь! Пока весь этот балаган с Ависен'эри не кончится, мне нельзя тут крутиться. Твое слово хоть что-то значит, ты здесь свой, а я без тебя снова стану простым беглецом, понимаешь? Мишенью! Такое убежище мне не нужно!
- Тогда сбежим вместе!
Ирне не сразу нашёл слова, чтобы выразить своё негодование.
- Ты с ума сошел? Зачем? Зачем было рисковать, приводя меня сюда, а потом...потом предлагать вернуться к тому же, что было и разделить мою участь?! Ты что, считаешь, что жизнь беглеца - романтична? Я бы много тебе рассказал про такую романтику...
- Но ты не расскажешь, разумеется! И ты сам видишь, что здесь не безопасно! Когда я приводил тебя сюда, я так не думал!
- Я сомневаюсь, что ты вообще думал! А я повелся, а! Сознавайся - ты просто изменил своё мнение. Или на тебя надавили. Короче, вступиться за меня было не такой уж хорошей идеей, да?
- Нет, как раз наоборот!..
- Тогда зачем ты всё усложняешь?! - Ирне вскочил на ноги и положил руки на плечи синеринцу. - Послушай, да, здесь не безопасно, нигде не безопасно, жизнь - дерьмовая штука. Давай просто пересидим эту заварушку с Лилландрилом, ты продолжишь подыгрывать мне, подтверждая мою легенду, а я буду паинькой. А потом будешь строить планы на будущее, хорошо?
Аэнель опустил голову, поразглядывал немного стебли примятой травы, думая о том, как глупо смотрятся его метания и как опасно и безрассудно звучит его идея. Внутри себя он находил неизмеримое удовольствие от этого безрассудства - как же давно, как пламенно ему хотелось совершить что-нибудь по-настоящему дикое, но всякий раз он вспоминал слова Феранви, и всякий раз останавливался. Но Алианоре должен был всё изменить... он не просто так встретился на пути, и не может исчезнуть, не оставив следа. Он уже изменил слишком много. Думай, Наэле, думай... - юноша закрыл глаза и капля дождя набухла и упала с пышных ресниц.
- Компромисс между свободой и хаосом... - зачарованным шёпотом произнёс синеринец. - Между выходом за рамки и тотальным разрушением. Между желанием и уговором. Я должен найти этот компромисс... И оставить эту золотую клетку тем, кто её так любит. Я не хочу становиться врагом ни Синеру, ни Феранви, и не буду сбегать, как преступник. Я всё объясню, перед тем как уйти.
- Э-э-э, - Алианоре склонил голову набок. - Тебе правда нужен собеседник, чтобы разговаривать, или ты справишься без меня?
Аэнель поднял лицо, светящееся от воодушевления.
- Нужен, это ведь касается тебя! Ты прав, мы должны немного подождать. Как я и планировал изначально...
- У тебя с планированием какие-то проблемы - твой план меняется каждые десять минут.
- Прости, что заставляю тебя нервничать вместо того, чтоб подарить немного покоя. Но я хочу, чтобы ты знал - я не буду подставлять тебя. И ссориться с Синером я не хочу, - Аэнель задумчиво накрутил кончик вымокших длинных волос на палец. - Скажи, хотел бы ты и в самом деле остаться здесь жить?
Алинорец встал в героическую позу и поднял горделиво голову.
- Если бы я хотел выращивать свой маленький садик, то несомненно. У вас тут, конечно, райский пансионат, но меня ждут иные свершения.
- И куда ты собирался отправиться, когда пересидишь бурю?
В ответ Ирне лишь приложил к губам палец и зашипел, как змея. Аэнель покачал головой и хитро улыбнулся.
- Ты не сможешь прятаться от меня вечно.
- Тише! Кто-то идёт.
Синеринец обернулся, выглянув из-за дерева и никого не увидел, но этого момента хватило, чтобы с залихватской прытью, смеясь, подлый алинорец сбежал через сад, сшибая с листвы целые ливни крупных капель.
Только выбравшись на аллею, Аэнель понял, что дождь уже прекратился, а между фиолетовыми тучами появились яркие просветы синевы. Он так и не сказал самого главного - что намерен отправиться вместе с Ирне, куда бы тот ни собирался.
…
Темнота. Эта темнота не сулила ничего хорошего. Ни единого факела, ни единого стражника... Никто не входил в темницы Ависен'эри с того самого момента, как защёлкнулась металлическая западня. Такой знакомый и привычный звук... Но так непривычно темно... Менгидир сидел в этой камере уже несколько часов, он был один на этаже. Он хорошо знал тюремные правила - и это было очень, очень неправильно. Из дырки в полу воняло нечистотами, и доносились звуки копошения мелких насекомых, прохладный сквозняк приносил в затхлое помещение немного свежего воздуха, но ни капли облегчения. Если пленника оставляют на допрос, то не запирают входную дверь. Если же пленника не хотят допрашивать... Менгидир чуть пошевелил кистями рук, застывшими в тугих браслетах, скрежет короткой цепи, соединяющей их, резал по сердцу. Оторваться от стены, чтобы привстать чуть больше, никак не получалось. Пленник чувствовал себя абсолютно бессильным, беспомощным, немой ужас сковал его не хуже цепей. Он мог бы попробовать докричаться до стражей этажом выше, но ничего, кроме тихого кряхтения и тяжёлых вздохов за эти несколько часов тюремщик не издал.
Скрипучая дверь отворилась как раз в тот момент, когда Менгидир этого совсем не ждал. Он вздрогнул, звякнув цепями, и широко раскрыл глаза. Держа перед собой коридорный факел, в тюрьму вошла, шелестя слоями праздничного наряда, леди Ланмилленар. Помещение мгновенно заполнилось резким запахом приторных духов. Даже в неверном мерцающем свете Менгидир различил на заострённом лице блаженную торжествующую улыбку, а за юбками, как всегда в тени своей госпожи - "волчонка" Мелирота, сидящего в позе наизготовку.
Тюремщика словно окатило ледяной водой.
- Ну, как тебе по ту сторону решётки? - пропела жена Ависена.
Пленник внезапно обрёл голос – дрожащий, высокий – он сам его не узнавал.
- Не надо, пожалуйста, отпустите меня! Я выплачу компенсацию, я…
- Ты ничего уже не сделаешь, - страстно прошептала Ланмилленар, склоняясь к решетке и отпирая замок. - Когда я говорю, что всё прощаю своему любимому супругу, я имею в виду только его.
Дверца клетки плавно отъехала в сторону, открывая дорогу безумно ухмыляющемуся босмеру. Он медленно надвигался на полусогнутых, кончики его заострённых коричневых зубов поблескивали в свете пламени.
- Нет, нет! Пожалуйста! Уберите его! - Менгидир вжался в стену, изо всех сил стараясь закрыться, но цепи не позволяли ему; звон и скрежет почти перекрывал его пронзительный срывающийся голос. - Не надо! Прошу! Казните, изгоните меня, всё, что хотите - только уберите ЕГО!..
Ланмилленар небрежно махнула рукой.
- Конечно же, нет. Каждый раз одно и то же. О, да - не льсти себе, что ты первый такой.
Мелирот обнажил свой любимый нож.
- Умоляю!.. Не надо! Нет!..
"Волчонок" согнулся ещё ниже к полу, подбираясь к Менгидиру всё ближе. Огромная сгорбленная тень маленького поджарого босмера поглотила пленника целиком. Любовник Ависена извивался, рвался из цепей, безнадежно молил о пощаде и звал на помощь, а Мелирот забивал свою добычу до тех пор, пока она не перестала трепыхаться и повторять одно и то же. Ведь чем меньше добыча дёргается, тем проще её освежевать. Жуткие крики возобновились и усилились вскоре, но никто из стражников с верхнего этажа не осмеливался даже постучать в дверь тюрьмы Ависен'эри.

@темы: The Ascendance.doc