~~~~~~~
Глава 1.
Синерин Глава 1. Синерин
...Мудрость или глупость – понимание этого приходит только по мере того, как история неумолимо движется вперед, а может быть, и не приходит вовсе, так как все истории движутся в никуда, чтобы повториться в бесконечности уже за пределами смертного мира, где не каждый свидетель волен делать выводы. Все истории так или иначе складываются из мелочей и странных совпадений, пока их ткань не являет миру свой причудливый рисунок, настолько целостный, насколько разум смертного может его воспринять. Смертным почти никогда не удается предугадать, куда приведет их следующий шаг – к мудрости или глупости.
Так было и при основании мирного независимого поместья, одного из многих – и уникального, как все и таковые, носящие отпечаток своих господ.
Земли Саммерсетского архипелага никогда не были густо заселены, а к четвертому столетию Третьей Эры местное население значительно разбавили приезжие из других провинций Империи Тамриэль - как бы ни относились к этому местные. Тяжелые времена Имперского Симулякра заставили многих людей и меров с материка искать приют в самых дальних уголках мира – как можно дальше от господствующего в сердце земли безумия. Как результат, многие состоятельные альтмеры поспешили удалиться от переменчивого бушующего мира в уединенные поместья, выкупив по доле земли в собственное владение, и чем сильнее проблемы Империи затрагивали Саммерсет, тем больше становилось таких зажиточных отшельников. Большинство из них выбирало место для своих резиденций весьма взыскательно. Иные же пользовались любым удачным случаем ухватиться за кусок дикой местности, еще не приписанный в собственность какому-нибудь аристократу. Синер, самый обычный землевладелец по сословному происхождению, был полноценным, но не особо выдающимся членом альтмерского сообщества, и так и не получил ничего, кроме отцовского наследства в виде небольшого аграрного хозяйства, несмотря на достижения в одной из кровопролитных войн со слоадами. Обращение к Военному Совету ничего не дало – казалось, получить разрешение на расширение владений было сложнее, чем захватить саму резиденцию Совета. Так, ветеран твердо решил наградить себя, подыскав новое прекрасное место самостоятельно.
Синер был уравновешенным и спокойным, не любил новизну и не приветствовал нововведения, при этом не обладал присущей большинству меров амбициозностью и, дожив до середины своего третьего столетия, предпочитал просто воспринимать мир таким, каким он был в прежние времена, довольствуясь малым. Ни политика, ни идеологические войны последних лет сильно не волновали его. Да и долг перед своей землей Синер считал честно выполненным, так что единственное, чего он теперь хотел – это покой и уединение.
Поиски подходящего места не были долгими – недалеко на юго-востоке от Лилландрила был небольшой, но живописный, а главное - свободный участок земли, бывший некогда резиденцией неизвестного мистика. То был великолепно сохранившийся древний замок – который приезжие сразу нарекли «дворцом», увенчанный высокой башней, вокруг были цветущие сады, мощеные дорожки и даже защитная стена – это место более чем подходило под запросы Синера, и он незамедлительно, вместе с персоналом своего старого поместья, переехал туда. Постройка домов для рабочих и стражи не заняла много времени, сады были приведены в порядок за пару дней, а обустройством замка занялся сам помещик. Мистик, что жил здесь когда-то, либо был настолько аскетичным типом, что не держал при себе никаких предметов интерьера, либо был столь практичен, что забрал все с собой, уходя, а может быть, и воры поработали на славу – так или иначе, пустота в жилых помещениях радовала Синера, ибо тем проще ему было разместить свои собственные вещи, мебель и украшения, не утруждая себя тяжбами по утилизации старого мусора. Гобелены мастерской работы и легкие шторы до пола, каменные статуи и небольшие декоративные фонтаны, картины и чаши с благовониями – у помещика было все, чтобы его личный дворец блистал как снаружи, так и изнутри. Слуги не уставали осыпать похвалой великолепный вкус хозяина. Впрочем, он и сам знал, что имеет неплохие эстетические представления. Может быть, слишком вычурные… но это ли недостаток для альтмера?
Так был основан Синерин. И жизнь начала там свой размеренный ход. Отказавшись от сотрудничества со всеми возможными государственными организациями – даже от услуг священников и участия в торговых операциях – помещик обеспечил себе желанный покой и отдых от всего мира. И когда праздность существования начинала угнетать, ветеран брался не за оружие, а за создание произведений искусства… Ну, по крайней мере, он считал свое баловство искусством. Впрочем, со временем небольшие деревянные статуэтки стали даже неплохо получаться.
…
Счет пошел на годы. То были годы затишья после торжественного окончания событий Симулякра – затишья перед бурей новой организованной экспансии Империи на Саммерсет. Ветерана-не тревожили мысли о прошлом и будущем, и лишь одно было плохо – покой и отрешенность Синера закономерно сделали его одиноким. Многочисленные слуги и рабочие, которые ничем кроме поддержания порядка не занимались, обращались к своему господину лишь для получения редких указаний, да и не подобало землевладельцу водить дружбу с низшими сословиями. Из своих покоев, в высокой башне, увенчанной лазурным куполом, господин часами смотрел на зелень рощ, рельефные очертания скал, острые крыши Лилландрила, и тоска наполняла его сердце.
Исцеление пришло неожиданно. Тот день был одним из самых жарких дней Месяца Солнцеворота. С самого утра Синер не вылезал из купальни, над которой предварительно был натянут плотный навес. Молодая служанка возилась с цветами, вытирая пот со лба, и что-то ворчала себе под нос, ее помощницы-садовницы и вовсе спали, сморенные жарой. Внезапно на заднем дворе появился один из поместных стражей – бедняга был вынужден носить адамантиновую броню даже при такой погоде – и доложил господину, что некие путники желают говорить с ним. Синер удрученно вздохнул и покинул бассейн с прохладной водой, затем, набросив через плечо легкую накидку, направился к воротам Синерина. У привратных постов его ждало любопытное зрелище – немолодая женщина отчитывала мальчика на вид лет тринадцати, не больше, на что тот издевательски кивал и хмурился.
- Господин Синер, наконец мы вас нашли!.. – воскликнула женщина. – Мое имя Ниэра. У меня к вам дело… и оно стоит перед вами.
Юнец вышел вперед и поднял по-кошачьи зеленые глаза на своего будущего хозяина. Синер в тот момент подумал, что видит самое милое лицо из всех, и самый очаровательный взгляд из возможных. Действительно, мальчик был прелестен – даже в еще детских чертах его угадывалось благородство и чистокровность, и характерная «эльфийская» красота, не всегда понятная людям, была присуща ему в полной мере. А ещё этот трепещущий огонёк любопытства, яркая искра жизни в глазах - вот что зацепило помещика. Искра жизни... именно этого и не хватало Синерину!
- Как тебя зовут?
- Аэнель, - голосок был тонким, но уверенным.
- Понимаете, почтенный, - начала объяснять женщина, – его родители погибли, когда он был совсем маленьким, и некоторое время он жил у меня… Не так давно кончилась Война Южных Рифов, Вы ведь были там... и я тоже. Я хорошо запомнила Ваше лицо и Ваши подвиги. Так вышло, что я обязана Вам жизнью, и поклялась честью предков, что отблагодарю Вас, - Синер вопросительно посмотрел на гостью; та продолжила. – Я отдаю Вам Аэнеля в качестве наложника.
Синер не знал, как и реагировать. Дар был серьезным - слишком серьезным, чтобы легко принять его, как вещь. Но клятва перед предками – нерушима, и отказать – означало проявить дерзкое неуважение… К тому же мальчик был весьма привлекателен… И ответ был однозначным.
- Я принимаю дар и чту вашу клятву. Я даю обещание обращаться с ребенком подобающим образом.
Проводница удовлетворенно кивнула и, спешно попрощавшись по всем правилам, удалилась прочь по дороге к Лилландрилу –даже не осталась на обед.
Мальчик же стоял перед Синером, не выражая ни страха, ни обиды, ни сожаления. Не иначе как Ниэра заблаговременно подготовила приемыша к его особому, неоднозначному призванию. И в первом же разговоре с Аэнелем выяснилось, что так оно и было. И в тот же день Синер почувствовал, как тоска покидает его сердце.
Хозяин, на удачу мальчика, был не из любителей поразвлечься с малолетними, и, посудив, что мальчик еще мал для сексуальных забав, отдал его учителям, коих было при поместье хоть и не много, но вполне достаточно, чтобы дать приличное начальное образование и достойно воспитать ребенка. Каково же было их удивление, когда Аэнель прошёл все аналитические тесты с отметкой о переводе на вторую ступень обучения общим наукам и прикладному искусству. В своем ничтожно малом по эльфийским меркам возрасте он умел читать и писать на тамриэлике и альдмерисе, был знаком с базовыми моментами истории Нирна в целом, и родной земли в частности, умел плести полотна из золотых нитей и различал сотню видов искусства.
- Воспитательница Ниэра, - пояснил Аэнель без ложной скромности, - член Гильдии Магов. Но магии учить меня она отказалась. Для этого, сказала она, мне придется сначала повзрослеть. Поэтому она учила меня всему, что было в книгах из нашей библиотеки, и я был хорошим учеником.
Кроме этого, мальчик был неплохо развит физически, ибо, как выяснилось, с раннего детства посещал занятия по пластике, акробатике и трем видам национального танца. Синер смекнул, что прослышав о таком сокровище, многие помещики, лорды и содержатели их гаремов захотят купить, а то и украсть юного наложника. Так что господин на первое время запретил мальчику покидать пределы замка или вообще хоть как-то проявлять себя.
И он не проявлял, пока обстановка наконец тому не поспособствовала.
В одном из поместных домов обитала странная семья, состоящая из двух меров, таких же юных, как Аэнель - сироты Арианы и ее названного брата Лилати. Ариана потеряла родителей, когда ей было всего десять лет. Лилати, живущий в семье имперских ростовщиков, будучи единственным другом девочки, пообещал заботиться о ней и помогать во всем, что бы ни ожидало её в суровой жизни. К несчастью, воспитатели Лилати к тому моменту тайно покинули Саммерсет, никому не объясняя ни причин, ни целей отъезда. Ходили слухи, что их «попросили» уехать, или что они подло бежали, опасаясь очередной войны на береговой линии, забыв прихватить с собой приемного сынишку. Так или иначе, двое друзей были брошены на произвол судьбы, и когда война все же захлестнула их небольшую торговую деревню, парочка прибилась к каравану, что вез товары в старое поместье Синера. Одной дождливой зимней ночью стража поймала их при попытке проникнуть на склад и привела к господину, а тот сжалился и предложил им остаться. Несколько спокойных и даже счастливых лет провели они в окружении слуг и работников поместья, тогда как сам Синер практически всегда отсутствовал по старым своим военным делам. Местные учителя давали уроки, сады давали пищу, и все было в достатке. При этом ребята ничего не умели делать профессионально… Лилати, конечно, иногда выходил на охоту, но никогда это не заканчивалось благом. И после того, как стражам поместья пришлось спасать горе-добытчика от стаи разъяренных гарпий, Синер запретил ему покидать пределы своих владений, покуда тот не научится что-либо делать без неприятных последствий для себя и окружающих. Так, статичность и бездеятельность постепенно становились для подростков естественным укладом жизни.
Переезд в окрестности Лилландрила парочка восприняла без особого энтузиазма, но такова была воля господина. После того, как завершилось основное обустройство Синерина, двое друзей были замечены в том, что безрадостно слоняются по саду.
- Лилати, тебе следует чем-то заняться… - предлагал помещик.
- Ну-ну, - подшучивала Ариана. – И чем же он может заняться?.. Может, сдадим его в шиммеринский гарем?
В общем-то, Лилати был вполне подходящим для этого типом: стройный, с тонкими чертами лица, темными волосами до плеч и соблазнительными алыми губами. Однако сам юноша отнюдь не видел себя в таком качестве.
- Ты что несешь?!
- Ну, я же шучу!
Синер смотрел на парочку и умилялся.
- А может лучше тебя куда-нибудь сдадим?.. – злился мальчик.
- Нет, я не подойду, - Ариана махнула рукой почти обиженно.
Да, ее вздернутый носик, пухлые губки и светлые вьющиеся волосы скорее приглянулись бы недам.
- Ну хватит, - решительно заявил Синер. – У вас много талантов. Нужно лишь найти себя. Почему бы вам не начать со… строительства? Да-да. Все рабочие уже заняты укреплением стен, а вы ничем не занимаетесь и все еще живете в общем доме.
Подростки переглянулись.
- И правда, - улыбнулся Лилати. – Давайте вы дадите нам все необходимое, а мы сами построим себе дом.
Господин кивнул. И на следующий же день у друзей появилась работа.
- Почему так далеко? – недоумевала Ариана, пока Лилати расчищал место у самого края поместных садов.
- Там шумно. Все эти слуги. И патрули стражи. Ты хочешь слышать по ночам грохот доспехов? Или что-нибудь еще, доносящееся из соседних домов?
Девушка хихикнула.
- Ну, может ты и прав. Здесь нас никто не будет трогать.
- Именно.
Лилати осмотрел сваленные в кучу стройматериалы. Резные панели из пробочника, что в изобилии рос на северном побережье, были похожи на детали хитрого конструктора.
- Вот, видишь эти зазубрины? – юноша поучал сестру. – Это соединяется наверху, потом уже заливается смолой для крепости и покрывается крышей.
- Это не сдует ветром только потому, что нас защищают каменные стены поместья! Хижина какая-то, а не дом.
- Но это же лучше, чем общая комната.
Тут Ариана спорить не стала.
Лилати с важным видом делал замеры, прикидывал объем глины для покрытия пола. Однозначно, такое здание не могло похвастаться прочностью, но природные условия здесь нельзя было назвать суровыми, и все простолюдины в Синерине жили в подобных домах. Думая о тонкостях выполнения поставленной задачи, юноша понимал, насколько интересно все же заниматься делом.
- Знаешь, братец… - Ариана села на землю и задумалась. – А здесь все такие странные…
- Почему?..
- Мы живем вместе уже не один год, а я даже не знаю, как зовут, например, нашу цветочницу. Или кухарку. Как будто никто ни с кем не общается. И Синер вечно сидит у себя.
- Ну, это его право, - Лилати посмотрел на девушку с удивлением. – Некоторые отшельники вообще запрещают своим слугам говорить. А Синер очень милый… всегда нам улыбается…
- Да, иногда мне кажется, что это единственное, что он умеет.
Юноша вздохнул и сел рядом с сестрой.
- В последнее время я стал думать о том, о чем не думал никогда в жизни… Ты права, здесь так скучно, а иногда и вовсе... страшно. Будто это все сон. Я подумываю о том, чтобы затеять что-нибудь великое… какие-нибудь приключения…
- Да ладно… - Ариана криво ухмыльнулась. – Ты?.. Ты и великое?! Лилати, это несочетаемые понятия.
- Что? – парень возмущенно уставился на собеседницу. – Вот все так говорят! Но вы еще увидите, я стану известным, я стану… сильным! Я стану…
- Стань хоть кем-нибудь, Лилати, - девушка грустно отвела взгляд. – А в неприятности, я тебя умоляю, лезть не надо.
- Ну… может судьба сама меня найдет.
Время было к полудню. Солнце светило слишком ярко, чтобы продолжать работу, и начало строительства было отложено до вечера.
- Я пойду за глиной, - заявила Ариана и уперла руки в боки. – Я тоже хочу принимать участие!
- Конечно-конечно! Только спроси на складе сначала, может у них готовая есть?
Юноша подумал о том, что не разбирается в строительных материалах, и что лучше бы у них и вправду что-то было. Его сестра тут же побежала на склад, а Лилати было почему-то уже не до того... Тревожные мысли засели в голове, и настроение как-то испортилось.
Иногда эта статичность, к которой их приучали с детства, действительно вызывала ощущение нереальности. Стоя на развилке каменных троп, между садом и поместными домами, дитя Синерина впервые за пять лет так серьезно думал о том, что все это будто не настоящее, лишь мираж, видимость взаимодействия отдельных элементов, а не то гармоничное сочетание, которого добивался Синер. Все довольны, все счастливы, но, как и говорила Ариана, все врозь.
И вот, выйдя из оцепенения, Лилати посмотрел в сторону дворца и увидел того, кто, казалось, сумел одним видом своим опровергнуть все эти странные и жуткие выводы. По широкой, окруженной цветами террасе медленно шел, не глядя себе под ноги, совсем еще юный, светлокожий незнакомец в легких белых одеждах. Подобные тонкому шелку, его длинные волосы цвета густой закатной бронзы развивались на слабом ветерке, изящная жемчужная диадема, обрамлявшая их, блестела на солнце десятками маленьких звездочек. Создание это выглядело настолько ярким и волшебным... Оно просто не могло принадлежать тому бесцветному, бессмысленному миру, который строил Синер вокруг себя!
Кто-то постучал Лилати по плечу. Тот аж подпрыгнул от неожиданности. Пожилая бретонка-кухарка смотрела на него круглыми глазами.
- Ты в порядке, парень?..
- Да-да, в полном… Эээ.. А вы случайно не знаете, кто это?.. – парень кивнул в сторону дворца.
Кухарка пригляделась и с улыбкой ответила:
- Знаю. Это Аэнель, наложник господина.
Лицо Лилати побелело, а потом напротив, разгорелось румянцем.
- И давно он здесь?.. Я его ни разу не видел.
- Господин не представлял его нам, хотя он тут уже не первую неделю… Это же Синерин – все делается в личном порядке.
- Спасибо… - юноша кивнул.
- А я что хотела спросить - ты набрал яблок для "Полуденного пирога"?
- Нет! Мы заняты строительством дома! - Лилати возмущённо упер руки в боки.
- О, понятно, - проворчала бретонка. - Это надолго... Ну удачи, работнички.
Не дожидаясь реакции, женщина вернулась к своим делам, а Лилати тут же сорвался с места и побежал к дворцу.
Аэнель с выражением смертной скуки на лице наблюдал, как большая синяя бабочка кружит над розовыми и голубыми цветами тимелиса, когда в кустах у широкой лестницы что-то зашуршало.
- Эй! Ты что там прячешься?
Этот вопрос буквально уничтожил все надежды Лилати стать шпионом.
- Ничего… - парень вылез из зарослей и встал на первую ступеньку у входа. – Просто я тебя раньше не видел… А не заметить тебя сложно. Я Лилати.
- Аэнель, личный наложник господина.
- Ну и… Как тебе нравится тут?..
- Все хорошо, не считая, что Синер запретил мне выходить из его дворца, и все, чем я сейчас занимаюсь – это так называемое обучение у так называемых учителей! – мальчик закончил тираду и театрально склонил голову набок.
Лилати подумал, что вблизи он еще прекраснее, даже в таком дурном настроении, и решил немедленно поделиться своими соображениями:
- Не представляешь, как я тебя понимаю!.. Ужасно скучно. Как-то нелепо все это… Представляешь, мы с названой сестрой Арианой живем с Синером уже лет десять, но еще никогда все не было так беспросветно…
- Ты милый, - Аэнель улыбнулся. – Надеюсь, что меня выпустят на свободу, и я смогу… - тут он осекся. – Я… я даже не знаю, чем буду заниматься тут. Но это, впрочем, и неважно. Хороший приют для сироты…
- Ты сирота?.. Я тоже, - Лилати грустно вздохнул. – Вернее, родители просто бросили меня. Как и Ариану. С раннего детства меня воспитывали имперцы.
- Сочувствую… - мальчик еще больше погрустнел. – Моих родителей убили, так говорят. Неизвестно кто, неизвестно за что… Я даже их не помню.
Наступила недолгая пауза.
- Давай встретимся на закате? – вдруг предложил Аэнель.
- Конечно!..
- За общим домом, хорошо? Надеюсь, Синер меня отпустит…
Лилати радостно закивал и проводил нового знакомого взглядом, когда тот, улыбнувшись на прощание, быстро направился внутрь массивного строения. Такая улыбка… О, чудо! Он само очарование!
- Ариана!.. – юноша подлетел к сестре, просто сияя от радости. – Я познакомился с одним прекрасным мальчиком!
- Да?..
- Да! Его зовут Аэнель, он новенький здесь… Наложник господина, представь себе.
- Ого… - девушка встала с кровати и подошла к узкому окну. – И как он, симпатичный? У Синера вроде вкус хороший…
- О…не представляешь, насколько.
Ариана явно не была в восторге от этой новости. Хотя сама не понимала, почему.
Вечером, за общим домом, состоялось уже настоящее знакомство Лилати и Аэнеля, которое тут же перешло в мелкое хулиганство с подбрасыванием птичьего корма в окна бретонской кухарки. Начиная со следующего дня ребята часто вместе шныряли вокруг замка, играли в прятки в саду, устраивали разнообразные розыгрыши и конкурсы (в которых Лилати вечно проигрывал, но злиться на Аэнеля не мог), рассказывали выдуманные истории после захода солнца - в общем, всячески развлекали друг друга и окружающих.
Лишь невинная дружба, и ничего более. И все были довольны, все были счастливы.
Когда, наконец успокоившись, Синер предоставил своему наложнику некоторую свободу, тот стал хвататься за всевозможные дела, впрочем, все та же сонная обстановка поместья не давала сосредоточиться на чем-либо серьезно. Пусть уже не каждый день, но они продолжали встречаться с Лилати, однако заняться чем-то стоящим у них по-прежнему не выходило и вместе.
Так, в забытьи, прошло еще несколько лет.